в принципе понять невозможно.
– Грейс, – позвал Дан, и я настороженно на него посмотрела, почти испугавшись неожиданно серьезного тона. – Что за спектакль ты тут устроила?
– Какой спектакль? – не поняла я.
– Драматический. С падением на колени, заламыванием рук и обливанием себя слезами.
– Да ты мою мечту погубил! – возмутилась я. – Посмотрела бы я на тебя в такой ситуации!
– А на что ты рассчитывала, поступая на мой факультет? – вкрадчиво спросил Даниэль.
– Я понятия не имела, что ты здесь работаешь, – отчеканила я. – Иначе бы, поверь, и ноги моей в академии не было!
Дан выглядел настолько ошарашенным, что даже жалко его стало. Он помотал головой, запустил руку в волосы, еще больше их растрепав, тоскливо вздохнул и с безнадежностью во взоре вопросил:
– Боги всесильные, Грейс… Ты хоть что-нибудь обо мне знаешь?!
Я неловко пожала плечами. Что-нибудь – определенно. Имя, фамилия, особенности мерзкого характера – это ведь считается? А в остальном… я ему клятву верности и любви до гроба не давала, так что нечего винить меня в отсутствии интереса к его персоне. Все претензии – к моему отцу, который непонятно с чего решил, что мы с Даном будем идеальной парой.
Как сейчас помню тот вовсе не прекрасный день. Я – совершенно случайно, разумеется, – подпалила гостившему у нас Дану излишне длинную шевелюру, он загнал меня на яблоню, с которой я благополучно свалилась, да еще крапивой пару раз хлестнул… Нет, ненависти у нас друг к другу нет и никогда не было, мы всего лишь не сошлись характерами. Но это почему-то не насторожило отца; он просто поставил нас перед свершившимся фактом, продемонстрировав подписанный им и родителем Даниэля договор, по которому нас тогда же, не сходя с места, и обручили. Я этот проклятый договор потом раз двести перечитывала в поисках хотя бы крошечной лазейки, позволившей бы отказаться от омрачающего горизонт будущего брака, но увы – к подобным вопросам отец подходил с маниакальной тщательностью и не оставил ни малейшего шанса аннулировать соглашение. Обычное дело в Арстоне в общем-то, но… Ладно еще я! Но Даниэль-то о чем думал?!
И главное, о чем думает сейчас?
Он ведь взрослый. И умный… вроде бы. Чего ко мне прицепился? Для него-то лазейка как раз была, пусть и с выплатой неустойки, но, как по мне, свобода еще и не таких денег стоит, а Дан не беден и вполне может позволить себе послать заключенный не им договор к демонам на рога. Нет ведь! Он что, тогда, десять лет назад, поклялся испортить мне жизнь?! Если так, то ему это с блеском удается!
За десять лет, конечно, с чем угодно смиришься, к тому же Даниэль не из тех, кто может хоть кому-то не нравиться, но выбрать свою судьбу я желала сама. И любви я хотела. Настоящей, искренней, взаимной, такой, чтобы голова кружилась, чтобы друг за другом на край света пойти без малейших раздумий. Папочка над моими мечтами лишь посмеялся, сказав, что это всего-навсего девичья блажь и с возрастом я пойму, что надежность и определенное
