с которой был виден Иерусалим. Она находилась менее чем в километре. Мы знали, что Израиль ведет войну с Египтом на юге, с Сирией на севере и с Иорданией на востоке и что целый ряд других крупных арабских государств поставляет врагам боевую силу и вооружение. Это значило, что израильская армия воюет на нескольких фронтах сразу и имеет дело с противником, существенно превышающим ее по численности.
Самоубийство
Люди вокруг меня засуетились, и я понял: что-то случилось. Их охватил страх, что иорданский авангард вскоре продолжит наступление и нас всех возьмут в плен. Израильтяне с ужасом представляли себе, как всем мужчинам перережут горло, а женщин изнасилуют и убьют. Это сделают если не военные, то вооруженные арабы из местных поселений, которые придут вслед за армейскими частями. Такую угрозу окружающие считали вполне реальной. Они знали, что арабы в окрестных городках давно точили ножи на израильтян. Меня спросили:
– Хочешь присоединиться к нам?
– Присоединиться к чему? – не понял я.
Тогда они объяснили: если арабы возьмут этот район под свой контроль, мы совершим коллективное самоубийство, чтобы не попасть в плен! Их намерения были серьезными – у них были пистолеты.
– Нет, я в этом не участвую, – сказал я.
В ту ночь и в несколько последующих мы слышали, как над нами пролетали самолеты, а вдали разрывались бомбы. Мы не знали, чьи это воздушные силы и что именно они бомбят. Арабское радио сообщало, что израильтяне терпят одно поражение за другим. Самым страшным во всем этом была неизвестность. Новости были отрывочными и неясными. Никто не знал, как развивается военный конфликт. Все стороны стремились скрыть информацию о перемещении своих войск и о военных операциях.
После того как бой поблизости немного утих, я обследовал окрестности и был поражен, насколько близко от нас происходили смертельно опасные взрывы. Их осколки резали металл, как нож масло. Гусеницы танков оставили глубокие следы на дороге. Так я слонялся вокруг, пока не услышал поблизости странный звук – шуп-шуп-шуп. Я пошел в том направлении и тут с ужасом осознал, что это свист пуль. Я оказался на линии огня! Я бросился обратно в свое подземное укрытие и больше его не покидал, пока нас всех не уверили, что опасность позади.
Эта война оказалась предельно короткой – всего шесть дней. Постепенно жизнь снова вошла в нормальное русло, но все понимали, что отныне карта Израиля выглядит совсем по-другому. Самое главное ее завоевание состояло в том, что теперь Старый город Иерусалима, который раньше я мог наблюдать лишь издали, перешел под контроль израильтян.
Древний Иерусалим
Народ Израиля горевал о гибели солдат на войне и в то же время радовался победе и новым возможностям. Я первым делом посетил Старый город, а затем связался с руководителями баптистских организаций и стал одним из двух первых слушателей в новом, только что учрежденном
