как-то историк наш байки травил. Ты же знаешь, он любит всё нелепое и кровавое, а истории про Еноха из Хемеля отлично вписываются в эти две категории. Знаешь, почему его с ветвью в руках рисуют? Он ей лично выколол оба глаза одному императору. Енох вообще любил людям что-то выкалывать и вырывать, пунктик у него не человеческих органах был. А что?
– Да вот, книжку его последователей, тех самых, не существующих, нашёл, – иронично сказал Горгенштейн.
– Да кому интересны эти сказки, когда тут такое, такое… И это мы ещё в сундуках не смотрели!
В сундуках, к счастью не запертых, были золотые монеты. Зачарованный блеском металла, Жерар протянул руки, намереваясь зачерпнуть горсть золота, Но Лука оттолкнул молодого мага.
– Не будь дураком! Мы в тайнике самого Гохра. Сокровища вполне могут быть зачарованы или прокляты.
Жадный блеск в глазах Лекоя угас, сменившись мрачной сосредоточенностью. Он провёл рукою над открытым сундуком, что-то шепнув себе под нос, и перед юными магами предстал истинный вид "сокровищ". Сундук был набит трухой и гнилушками.
– Ты был прав, – разочарованно сказал Лекой. – Это эльфийское золото.
– Я думал, что эльфов не существует.
– Эльфов может быть не существует, а эльфийское золото – вполне. Его иногда находят в глухих чащах и у подножий гор. Распознать легко, если знать нужное заклинание, но те, кто его находят, редко оказываются магами, как ты понимаешь. Да и не у каждого мага умишка хватит проверить найденные "сокровища". И ладно бы люди просто обманывались – так ещё и те, кто слишком долго держит у себя, начинает болеть, и вскоре умирает.
Лука опасливо отодвинулся.
– Не бзди, – снисходительно улыбнулся Лекой, захлопывая сундуки. – Пока ты не касаешься золотишка, ничего тебе не будет. Непонятно только, зачем сумасшедший колдун держал эльфийское золото при себе.
Горгенштейн пожал плечами, не обращая внимание на недовольное шевеление куклы за пазухой.
– Ну, ты же сам сказал сумасшедший. Значит, золото мы трогать не будем. И книги, чур, не выносить.
– А переписать часть заклинаний можно?
– Зубри наизусть, – отрезал Лука.
– Суров ты, Лукреций. Впрочем, чего ещё ожидать от тёмного мага, – насмешливо сказал Жерар.
– Не называй меня так!
– А как ещё тебя называть?
– Ты видел, чтобы я творил запретную волшбу? Видел, нет? Ну так и молчи, – огрызнулся Горгенштейн. – А если решишь проявить гражданскую сознательность, и сдать меня Коллегии, помни, что даже того, что ты увидел и в чём участвовал, хватит для того, чтобы на всю жизнь поставить на тебя клеймо отступника. Тебе едва ли даже дадут закончить Орхан, так что о лицензии мага можешь забыть.
Глаза Жерара сузились и недобро заблестели. Он навис над мальчиком, и Лука, обычно не боявшийся чужого физического превосходства, сжался. Лекой был гораздо сильнее
