хорошая. – Она указала на печной приступок. – «Приму» всё брала по двадцати пачек зараз. —
Тут в дом вошли соседи Петро Гришаков с женой Анной. Слух уже дошел, видимо, что Геннадий приехал.
– Вот так, значит, – вместо приветствия сказал Петро, а жена его, Анна, торопливо перекрестилась и добавила:
– Царствие тебе небесное, Митрий Петрович. —
Наталья уткнулась в поднятый рукой передник фартука. Сквозь слёзы проговорила:
– Проходите к столу —
Соседи дружили давно: Петро и Петрович оба воевали, и им было о чём говорить-вспоминать…
Пришли ещё соседи с другой стороны дома: Толя с молодой Женой, – и вот, изба уже полная. Наталья не зря хлопотала и стол был полон для поминок. Она достала бутылку водки:
– Вот к баньке купили, – виновато сказала она, – а вышло за упокой. —
Геннадий Дмитриевич рассказал, как приехал отец, как с внуком, Димкой, втроем, гуляли по городу, на памятники новые смотрели, даже в ресторан «Таир» заходили пиво пить. Старик бодро выглядел. А ночью сердце остановилось.
– Бодрый, бодрый был! – подтвердил Толя-сосед. Нынче мне на покосе помогал. А, помню, говорил он, когда лежал прошлой зимой в больнице, что кардиограмма обнаружилась плохая. Сердце, как вроде, подорвано. —
– Да, ведь, вот же мы с ним печь у меня перебирать собрались, – вставил И Петро. – Вот, дед, а! – удивился будто он, словно сосед его невесть что отчебучил – помер.
После поминания за столом, когда Геннадий вышел с гостями, всё-таки заодно и покурить на улице, – Петро спросил, оставшись покурить вместе:
– А что Гана, отца-то бы сюда привезти. С матерью бы рядом положить. —
Мать уже давно похоронили в деревне, а отца вот в чужом городе зарыли в землю. Но Геннадий объяснил, что сестра двоюродная, в городе живущая, не захотела: в деревне, говорила, никого не осталось наших, а тут хоть будет кому на могилку сходить…
Замолчали за куревом.
– Да и-то неужто этой вертихвостке? – вдруг, подумав, спросил Петро.
– Это ещё с каких калачей? – удивился Геннадий Дмитриевич. – Она, можно сказать, его в гроб вогнала. Да лучше спалить… Я вот и приехал по этому вопросу, все бумаги уж выправил, за ней дело… —
– И то правильно, – Петро, понимающе, качал головой. Ей что, дело молодое, завтра хахаля заведет-приведет. Мало что ли у неё их было? —
– И как старик учудил такое? Ведь полтора года, больше прожили, расписались? – то ли удивился, то ли спросил Геннадий Дмитриевич.
– Это у них года с два назад и началось. С той зимы, когда он в больнице, помнишь, долго-то лежал, месяца с два, с ногой сломанной, или подвернул, там, связки порвал что ли. – А она тут приглядывала за хозяйством и к нему в больницу, в район ходила – кушать привозила. Вот и сошлись.
Геннадию Дмитриевичу
