style="font-size:15px;"> Никто из них, увы, не придавал значения тому главному, что занимало меня – бабочке Аполлону. Выслушав, они вежливо кивали, но потом тотчас переходили к тому, что интересно было бы им. Только разве что Гюльсара вспомнила вчера, что тоже замечала иногда летом красивых бабочек, но тотчас стала советовать мне обязательно, обязательно побывать на Памире, чтобы сфотографировать горы…
Потому-то я с особым чувством ждал звонка Максимова. Один увлеченный всегда поймет другого увлеченного… Однако звонка не было. Пулатов, вздыхая, сочувствовал мне… И когда мы выходили с ним из номера, чтобы прогуляться, раздался междугородный звонок.
Да, это звонил Максимов. Я очень обрадовался, но, как выяснилось через минуту, преждевременно. Он улетает в Новосибирск в воскресенье (а был четверг) и хотел бы видеть меня у себя в Калининабаде. Что касается Аполлонов, то они наверняка уже отлетали, потому что было похолодание в горах и там, вероятно, снег. Я опять опоздал.
– А у вас под Калининабадом есть что фотографировать? – спросил я, с трудом скрывая грусть.
– Кое-что есть, – сказал он, однако без особого энтузиазма.
Тогда я похвастался стационаром и завтрашней машиной, цепляясь за эту надежду. Но Максимов принялся настойчиво отговаривать меня. Все же я оказался настойчивее, и он в конце концов согласился завтра утром приехать, чтобы съездить вместе со мной, а в случае неудачи (в которой он был абсолютно уверен) в тот же день вечером вдвоем ехать к нему в Калининабад. На том и договорились. Я немного повеселел. Все-таки оставался шанс.
Вечером я ходил по красивому, зеленому городу Душанбе, наслаждаясь вечерней прохладой, но сердце мое было уже там, на Анзобском перевале, среди чистых, высоких гор, освещенных сейчас луной. Неужели я опять опоздал?
4
На другое утро, возвращаясь с завтрака, увидел я в вестибюле гостиницы совсем еще молодого, рыжеватого парня с усами. Он и оказался Игорем Владимировичем Максимовым. Я подивился его молодости, а он, как признался потом, моей. Понравился он мне с первого взгляда и показался чем-то похожим на Георгия Петровича Гриценко из Ташкента, сотрудника Музея природы, с которым мы уже не раз бывали в экспедициях. К тому же выяснилось, что Игорь Максимов родился и жил в Ташкенте почти всю жизнь (два года, как переехал в Таджикистан), хорошо знает Гриценко…
Машина слегка запаздывала, Игорь нервничал, стремясь обязательно вернуться сегодня в Калининабад. Выехали что-то около полудня. Проехали окраины Душанбе, помчались по знаменитому Варзобскому ущелью. Речка, вдоль которой мы ехали, сначала, в самом городе, называется Душанбинка, а потом – Варзоб. Я, конечно, вертел головой по сторонам, держа фотоаппарат наготове – не часто ведь бываешь в Варзобском ущелье! – но, честно сказать, не был слишком уж потрясен. Даже скалы казались почему-то искусственными, а во многих местах ущелья виднелись остатки туристских
