елей злило, даже пугало одно лишь упоминание таинственного леса, раскинувшегося за воротами города. Именно поэтому дети хотели погулять там.
Конечно, это было всего лишь любопытство, но восьмилетняя Дэйзи воспринимала всё иначе. Для неё происходящее представлялось настоящим приключением, и чем более страшным оно казалось, тем сильнее хотелось это испытать. Девочка не любила, когда всё шло не так, как она того хотела. Если она чего-то боялась, именно это, непременно, становилось её ближайшей целью. Так, например, в шестилетнем возрасте, испугавшись стоящей неподалёку лошади, она заставила брата научить её ездить верхом.
– Пошли, – Дэйзи уверенно потянула мальчика за рукав, и, двенадцатилетний Джон охотно последовал за ней.
Старшему брату девочки многие могли бы дать и больше, чем ему было – выглядел он скорее на четырнадцать лет. Не по годам развитый, он, при своём уме, силе, ловкости и смелости, всё же часто уступал шалостям младшей сестрёнки. Её озорство и непокорность взаимно дополняли его неуверенность и серьёзность, и поэтому им особенно хорошо было вместе.
Но сейчас Джону не казалось, что опасность есть. Конечно, родители неспроста запрещали им тут гулять, но если вспомнить, что они вообще всегда излишне беспокоились за детей; не стоило придавать их страху большого значения. Скорее всего, здесь просто водились хищные звери, с которыми лучше не встречаться в одиночку. Но дети же не собирались заходить в самую чащу. Они только чуть-чуть побродят. Ничего страшного не случится. К тому же мальчик взял на всякий случай охотничье ружьё.
Высокие многолетние деревья с роскошной листвой создавали такую тень, что практически ничего нельзя было разглядеть. К тому же, на дворе и так стояла ночь: ребята вышли из дома тайно, когда все, включая прислугу, спали. К счастью, сторожевой тоже дремал – удача явно была на их стороне.
– Дэйзи, где ты? – выкрикнул Джон, передвигаясь на ощупь.
Судя по всему, он зацепился за какой-то колючий куст, и поцарапал себе руку. Неприятное ощущение. Мальчик остановился, вслушиваясь в тишину леса. Было слышно, как хрустели ветки под ногами сестры, как пролетела мимо неизвестная птица, как завыл вдалеке волк.
Джон подумал, что пора бы им с Дэйзи убираться отсюда. Идея прогуляться в запретном лесу уже не казалась ему удачной.
– Я зажигаю факелы! – тем временем весело откликнулась девочка. – Нам нужно осмотреться. Здесь такой воздух!
Осмотреться? Серьёзно? Здесь было зябко и боязно, и, судя по звукам вдали, небезопасно. Хотя, действительно, воздух казался чистым и свежим, как мало где. Но это совсем не служило поводом задерживаться тут хоть на мгновение.
– Я иду к тебе, – произнёс полный намерения увести её домой Джон, шагая на её голос.
– Тогда догоняй, – с азартом воскликнула она, и, передав ему в руки горящий факел, упорхнула куда-то вдаль.
Ему ничего не оставалось, как ринуться вслед. Не бросать же её здесь! Проклиная всё на свете, мальчик бежал, с трудом поспевая из-за настороженности, с которой относился к каждой кочке. И, несмотря на то, что теперь путь вперёд был освещён, он всё равно умудрился зацепиться за что-то.
С раздражением Джон остановился, чтобы стряхнуть с себя очередную цепкую ветку, но тут же замер, от страха потеряв способность дышать. То, что цеплялось за него, было на ощупь человеческой рукой – холодной, как сама смерть, но всё же человеческой. Медленно, очень неуверенно и робко мальчик повернул голову в сторону ледяного незнакомца…
Дэйзи резко затормозила, когда услышала пронзительный, полный ужаса и муки крик брата. Этот возглас был несравним ни с чем. Он предвещал страшную беду, будто доносился из ада. С трудом в этом крике узнавался её брат. Не раздумывая ни секунды, девочка быстро побежала в его сторону.
– Если ты меня разыгрываешь, Джон, я тебя убью, – начала она, абсолютно не уверенная в своих словах. Ей просто нужно было что-то сказать, чтобы не дать панике и страху взять верх. – Потому что только… – Девочка не договорила, оцепенев на месте.
Затем завизжала от ужаса. Ей тут же вспомнились сказки о людоедах. Но чтобы это было реальностью? С её братом?
Перед ней предстала дикая, чудовищная картина – в шею Джона вгрызался мертвецки бледный мужчина с тёмными, словно сливающимися с ночью, волосами. На её крик он оторвался, и, посмотрев на неё пронзительными, будто гипнотизирующими глазами как-то растерянно, исчез в ночи так же быстро, как и появился. Ей даже показалось на миг, что весь этот кошмар ей причудился.
С трудом оправившись от оцепенения и ещё не до конца сознавая реальность происходящего, девочка бросилась к Джону, и, склонившись над ним, всячески пыталась привести брата в чувство.
Его окровавленная шея, закатившиеся в предсмертном полуобмороке глаза, хриплое громкое дыхание вселяли в неё отчаяние, но она не позволяла этому завладеть
