заглядывая в плещущееся, алое вино, словно по его виду и запаху можно было определить яд.
Но жидкость оставалась просто жидкостью.
Гаитэ с досадой швырнула кубок на пол.
Из горла Алонсона кровь хлынула фонтаном, и он повалился на пол, забившись в конвульсиях.
– Нет! – неистово закричала Гаитэ.
Впрочем, она не осознавала, что делает, словно флюгер на ветру поворачиваясь то в сторону отца, то в сторону сына.
– О, нет… Помогите! Кто-нибудь! Стража!
Глава 3
Гаитэ колебалась недолго. Она бросилась к мужу, не сумевшему удержаться на ногах и оседающему на пол.
– Виночерпай, подлец! – хрипел Торн, бессознательно цепляясь за Гаитэ.
Распахнулись двустворчатые тяжёлые двери. Гаитэ как сквозь вату слышала, как кто-то кричал: «Лекаря! Быстрей!».
Но что такого мог сделать врач, чего не могла она?
Как же страшно! Как страшно, когда помощь приходится оказывать самым близким. Ноги подгибаются, руки и голос не слушаются. Но если не помочь, если промедлить, испугаться, дать слабину, через минуту-другую будет поздно. Счёт идёт на секунды.
Дар применять бесполезно. Она не может тягаться с отравляющим веществом, поднимающимся по венам и артерия. Сначала нужно остановить его токсичное действие.
– Потерпи! Потерпи, любовь моя! – всхлипывала Гаитэ. – Возьми там подушку, подложи ему под голову, – распорядилась она, отдавая приказ одному из стражников.
Бросившись к камину, она рывком отодвинула тяжёлую решётку.
– Немедленно нужно промыть им желудки, или они погибнут! – пояснила она свои действия.
Насыпав в миску несколько совков угля, Гаитэ прикрикнула на растерявшегося стражника:
–Не стой столбом! Неси воды!
Тот со всех ног бросился выполнять распоряжение.
Гаитэ, тем временем, залив уголь водой, принялась руками разминать его в мелкую черную кашицу, приговаривая:
– Потерпи! Потерпи, Торн! Я сейчас!
Самое страшно, что он оставался в полном сознании, изо всех сил борясь, цепляясь за жизнь. Впади он в беспамятство, мучился бы меньше, но и шансов выжить у него бы уменьшились. Люди во сне умирают чаще.
Слив полученный раствор в пустующий серебряный кувшин, Гаитэ отдала новый приказ:
– Откройте ему рот! Пусть глотает, пока может! Вырвет – дайте ещё!
– Но это же колдовство?! – с ужасом проговорил стражник.
Гаитэ хотелось задушить его голыми руками.
– Это – медицина!
Гаитэ и сама бы сделала всё, если бы могла, но ей не хватало физических сил, поэтому приходилось прибегать к помощи этих олухов.
Как только организм Торна отринул яд, она применила свой дар. Как ни странно, это оказалось сложно. Яд был сильнее, чем она рассчитывала. Возможно, и тот эмоциональный шок, который Гаитэ испытала, наложил отпечаток
