перекрывая дыхание, и через несколько минут на земле осталось только бездыханное тело. Вернувшись к ошарашенному от случившегося отцу, с его сыном на руках, я, передав его, присел рядом с ними.
– Не переживай ты так! Он жив и здоров! Парализован чуток, но через часик будет как огурчик, а пару царапин твой маг легко подлечит! – сказал я, успокаивая Маргеда.
От пережитого он смог только кивнуть головой и с трудом выдавить из себя спасибо.
Появился он через два дня. Не обращая ни на кого внимания, достал кувшин с вином и присел рядом со мной. Недалеко от нас лежала туша твари, вытащенная нами сегодняшним утором наружу, вокруг которой копошились охранники, пытаясь снять чешуйчатую броню, которая была довольно большой редкостью и потому высоко ценилась.
– Как ты её убил? – с удивлением в голосе спросил Маргед.
– Да так, придушил легонько!
– До тебя мало кому удавалось её убить, даже вооружённому отряду, а тут голыми руками без магии!?
– Да чего там её убивать! Безобидная зверюшка! Даже птичьего помёта боится! – ответил я, не зная, откуда с меня, попёрло хвастливое чувство, в принципе не свойственное мне.
– Какого помёта? – абсолютно ничего не понял он.
– Простого такого, который иногда на голову падает с неба! – и, видя его недоумение, добавил: – Они, почему-то, запах его не переносят. Поверь, я правду говорю!
Маргед опять надолго замолчал, очевидно, серьёзно задумавшись над чем то, известному только ему. При этом он не забывал периодически подливать нам обоим вина, обладающего приятным терпким вкусом, и видимо стоившего весьма не дёшево. Подолгу и основательно думать, в отличие от меня, было отличительной чертой его характера, может поэтому, он и был весьма богатым и уважаемым человеком в округе.
– Я теперь твой кровный должник! – неожиданно для меня, после затянувшейся паузы, произнёс он.
– Да перестань, ничего ты мне не должен! – Я даже смутился от его признания, а он, будто не слыша меня продолжил:
– Помочь тебе теперь мой родовой долг! И если забрать тебя с рудника и переправить через границу нашего государства, для меня не составит особого труда, то, как помочь твоим друзьям я пока не знаю. Но сделаю всё возможное для этого, хотя обещать ничего не буду!
– Но ты же можешь поставить под удар свою семью?
– Зато над моим родом не будет висеть проклятье, если человек, спасший моего сына, погибнет у меня на глазах, и я не попытаюсь помочь ему!
Сказать, что я был потрясён, значит не сказать ничего. Конечно, мне нравился Маргед, но то, что честь и свой долг, он ставил выше богатства и благополучия, и чувство порядочности у него не стояло на последнем месте, было для меня откровением. Тем более что, начитавшись в детстве книг о южных рабовладель
