она остановилась, заметив его негодование. – Ну, право, не обижайтесь на меня, милый мой супруг! Я ж не со зла. – Только сейчас она решила закрыть дверь на ключ. – Продолжим, тогда вы были еще солдатом, таким молодым и глупым… Вы мне клялись, что через год дослужитесь до титулярного советника, а на деле? Вы за три года в службе-то не продвинулись!
Он хмурился и, не теряя гордости во взгляде, смотрел на нее. За это Кезетов всегда осуждал жену – за способность припоминать самые неприятные воспоминания из прошлого. Была, конечно же, и друга причина – ее манера шушукаться за спиной людей, обсуждая их ошибки, несчастья и проблемы, при этом искренне в душе радуясь этому. Точно так же Наталья Михайловна нашла себе новый предмет осуждений – Анну и уже давно ставшего таковой жертвой Лагардова. Она и прежде старалась найти, в чем можно уличить статского советника, а после сего обсудить это. «Двуличная змея!» – так всегда думал он о ней, думал, но не говорил в глаза…
– Мне продолжить? – отвлекла она супруга.
– Да… – нерешительно ответил Степан Владимирович.
– Тогда же Анастасия Николаевна замуж за Лагардова вышла. И я решила, грех не воспользоваться такими связями! Ну… поговорила с Марией Романовной, а она уже с самим Александром Леонидовичем…
– Быть не может! – хватаясь за сердце, воскликнул Кезетов.
– Может, может! – язвительно добавила она. – А вы что думали, вам эту должность за просто так дали? За красивые глаза? Да, хотя о чем это я… – Еще один ее унизительный комментарий в его адрес. – Думали, вас повысили за наигранное и неубедительное подхалимство? Честное слово, смеяться хочу от одной мысли об этом! Вы, Степан Владимирович, хоть бы врать научились.
– Да как ты… вы… – вяло возмутился губернский секретарь.
– Извольте на меня потом голос повышать. А пока, прошу меня извинить, – торопливо произнесла Наталья Михайловна, – я должна посмотреть, как проходит день у наших детей, если вы, конечно, еще помните их.
Не сказав больше ни слова, она отошла к двери и повернула ключ несколько раз. Через мгновение Степан Владимирович услышал уже привычный для него звук с яростью захлопнувшейся двери. Он посмотрел в окно – погода испортилась, как по волшебству, еще некогда солнечный день превратился в ветреный и снежный. Небо по-прежнему сгущало серые краски, совмещая всевозможные оттенки свинцового цвета. Только теперь его разбавили белые снежинки, медленно падающие и бесшумно опускающиеся на землю. Погода изменилась, как и его представление о собственной карьере. Раньше он всегда был уверен, что своим честным трудом добился звания губернского секретаря, в сейчас у него отобрали даже это утешение. Кезетов больше не мог думать о службе, с этого дня спала пелена с его глаз, доселе застилающая взор.
В то время Наталья Михайловна, не спеша, зашла в детскую комнату. Ни умиление, ни радость, ни счастье – ни одно из этих
