сказала я. Мне было так жаль его, что я поцеловала его в щеку. – Но у тебя еще могут быть дети. Ты можешь опять жениться.
Я обняла его, но он только покачал головой.
– Забудь Джулию! – воскликнула я, обвивая руками его шею и прижимаясь к нему. – Разве ты не говорил мне, что надо простить и забыть? Прости себя и забудь, что случилось с Джулией. Я помню папу и маму, они всегда ласкались и целовались. С младенчества я знаю, что мужчину надо ласкать и целовать. Я всегда замечала, как мама успокаивала папу, когда он был не в духе. Она смотрела на него нежно, целовала и гладила.
Я откинула голову и улыбнулась ему, как мама улыбалась папе.
– Расскажи, как невеста должна вести себя в брачную ночь. Я не хочу разочаровать своего жениха.
– Ничего такого я рассказывать не буду!
– Тогда я просто представлю себе, что ты мой жених, а я только что вышла из ванной, где раздевалась. Или, может, лучше я разденусь прямо перед тобой? Как ты думаешь?
Он откашлялся и попытался меня отодвинуть, но я обвила его, как плющ.
– Я думаю, тебе пора отправляться спать и оставить все эти игры.
Я не шелохнулась. Снова и снова я целовала его, и скоро он начал мне отвечать. Я чувствовала, как наполняется теплом его плоть, но вдруг его губы напряглись в жесткую линию, руки его, лежавшие на моих плечах и коленях, сжались. Он встал, держа меня на руках, и направился к лестнице. Я подумала, что он собирается отнести меня к себе в комнату и любить меня там, я была смущена и напугана, но в то же время страстно желала этого. Но он отправился прямо в мою комнату и там, около моей узкой кровати, заколебался. Он прижал меня к груди и держал так долго-долго, пока дождь все стучал и стучал по оконному стеклу. Казалось, Пол забыл, кто я, его щетинистая щека терлась о мою: теперь он ласкал меня щекой, а не руками. И опять, как всегда, я заговорила и испортила все.
– Пол. – Мой робкий голос вывел его из каких-то глубоких грез, которые, если бы я промолчала, привели бы меня к тому вечно подавляемому экстазу, о котором так мечтало мое тело. – Когда мы были заперты наверху, бабушка всегда называла нас дьявольским отродьем. Она говорила, что мы семена зла, посаженные в дурную почву, и ничего хорошего из нас не выйдет. Поэтому мы никогда не знали, кто мы, имеем ли мы право жить. Неужели то, что наша мать вышла замуж за своего дядю, который был всего на три года старше ее, так ужасно? Ни одна чувствующая женщина не могла бы устоять против него. Я бы не устояла. Он был как ты. Дедушка с бабушкой считали, что наши родители совершили страшный грех, поэтому они презирали нас, даже близнецов, которые были такими крохотными и милыми. Они называли нас нечистыми. Неужели они были правы? Правы, пытаясь уничтожить нас?
Я сказала именно то, что вернуло его к реальности. Он быстро отпустил меня и отвернулся, так что я не видела его глаз. Я терпеть не могла, когда люди прятали от меня глаза, чтобы я не увидела правды.
– Я думаю, что твои родители очень любили друг друга
