вздохнул заказчик. – Через сколько будешь на шахте?
– Часа через полтора-два, – ответил я.
– Давай.
И собеседник прервал вызов. Скотина жирная!
Я уселся за руль. Напарник устроился по другую сторону от массивного подлокотника – кожуха раздатки. Грузовик взревел мотором и потащился по степи, ощупывая фарами сгущающиеся сумерки, сминая колесами траву, оставляя после себя две колеи чужого этой планете транспорта пришельцев из чужого мира, но подмявшего под свои законы и этот.
Пленники в кузове уже очухались. Черти, несомненно, поняли, что попали в руки работорговцев. Они сыпали проклятьями, стращая своими могущественными покровителями. Я только усмехнулся. Ягдаш, обрабатывавший свой ожег вонючим скагаранским зельем, даже ухом не повел.
Все это мы проходили. Сперва – угрозы. Потом рабы начнут сулить несметные богатства, предлагать за себя выкуп. И, наконец – давить на жалость. Рассказывать о бедных, несчастных сиротах, которые без папки непременно помрут с голоду. Не помрут. Их отпрыски, скорее всего, уже сами бегали где-нибудь по Терре в поисках своих сородичей, чтобы впарить их самих в рабство. Или искали людей, чтобы похитить и потребовать выкуп. В крайнем случае занимались совсем безобидным промыслом – грабежами.
Те скаги, чьи потомки в самом деле загнутся без отцов – не гуляют, вооруженные, по нейтральной полосе. Они трудятся в поте лица на стройках. Благо, после Пограничной войны, самой разрушительной, жесткой и кровопролитной с того момента, как человечество оказалось на Новой Земле, работы тем, у кого руки растут из нужного места, хватало. Было бы желание. Возможно, менее прибыльной, но все же…
На тракт, по которому можно добраться почти до самой шахты, автомобиль выбрался как раз к моменту начала третьей стадии. Краснокожие на всех известных им языках умоляли отпустить их восвояси. Ну что за глупость? Если я отказался освободить их в обмен на горы золота, то расстаться с такой замечательной компанией абсолютно бесплатно – тем более не намеревался!
– Молчать, шанги! – прикрикнул Ягдаш.
Черти, несмотря на свое положение, ощерились. «Шанг» – самое обидное ругательство для скага. В переводе означает «безрогий». Отсечение рогов – наистрашнейшее наказание рогатых, даже страшнее смерти. Потому что и означало смерть, но медленную и мучительную – от голода. Или быструю – в клыках хищников. Безрогий инопланетянин лишался рода, племени, жены, детей, всех титулов и, конечно, золота. Имеются в виду, конечно, те краснокожие, у кого оно было, а таких весьма ограниченное количество. Но любой скаг без рогов переставал быть скагом, становился изгоем, которому не место в чертовом обществе.
Может быть и рабства они боятся не столько из-за самого рабства – там, хотя бы, кормили, а из-за того, что рабам отпиливали рога. Ну глупо это – оставлять невольникам оружие, данное природой. Не уверен, что сама операция была болезненной, скорее – как подстричь ногти. Но отсутствие рогов, помимо прочего, давало гарантию что инопланетянина не примут свои. Моя честь – мои рога! Да и найти беглого
