target="_blank" rel="nofollow" href="#n_36" type="note">[36] В современных условиях за парадигмой творчества скрывается не богатство жизненных сил или божественное чувство высокого подъема, «оправдывающее человека», а растущее влияние техники. Еще недавно считалось, что горшок не может превзойти горшечника, и техника всегда будет управлять человеком. Думали, что машины делают лишь то, что им предназначено делать людьми. Теперь приходится признавать, что творение, отчуждаясь от своего создателя, способно существовать самостоятельно. Надо считаться с возможностью развития искусственной реальности без творческих импульсов со стороны человека. Это касается и собственно теоретической деятельности, где возник феномен самопорождения структур, саморазмножения знаний и информации.
Как же ко всему этому относиться, особенно людям, сознание которых не успело подвергнуться техническому перерождению?
Проблема сохранения человеческого творчества встает в один ряд с задачами сохранения природы, человеческой чувственности и души. Нужна экология творчества как субъективного, спонтанного начала человека. Наше сознание не зеркальное отражение естественной «додеятельностной» реальности и не табло для выведения данных об искусственной, спроектированной. Оно играет в этом естественно-искусственном мире самостоятельную, незаменимую роль. Иначе получается, что все имеет значение, все аргумент и причина, даже мертвые камни и типографские знаки, а живое, динамичное, одаренное волей и мыслью тело, всегда только функция и следствие. Это невероятно и потому неверно. Наше сознание – двуликий Янус, способный как к воспроизведению существующего, так и созданию нового. Каждый человек несет данное противоречие и пока его выдерживает, он остается субъектом жизнедеятельности, существом познающим и творческим.
Онтологическая трактовка творчества как бытия в целом, маскирует становление техногенной цивилизации. Хотелось бы предложить отказаться от нее, ибо она лишает человека его последней сокровенной специфики. Хотелось бы напомнить об иных подходах к реальности опять в частности о М. Хайдеггере, о Восточной традиции, рассматривающей мир как вечно повторяющееся движение, или указать на другие, уже научные модели Вселенной, не считающие ее сотворенной или творящейся, предполагающие ее циклическую пульсацию. Однако, поскольку креативизм есть доведенный до логического конца эволюционизм и техницизм, господствующий в современном теоретическом сознании, то это, по-видимому, бесполезно. Предложения останутся невостребованными! Придется считаться с существованием взглядов, признающих все бытие творческим, а творчество бытийным. Придется, наряду с человеческим, признать также существование собственно машинного творчества и призывать к коэволюции друг с другом. Этот призыв более реалистичен и имеет объективные основания быть услышанным. Пусть компьютер пишет стихи – нам важны сочиненные поэтом, пусть производит музыку – нам важна исполняемая
