Мама склонила голову в сторону балалаечников. – Русские аристократы.
– Им всем за шестьдесят.
– Дорогая, разборчивая птичка остается без корма.
Мама удалилась привлекать пожертвования, а я занялась последними штрихами по подготовке зала к thé dansant. И вот когда я, стоя на стремянке, направляла прожектор на оркестр и чувствовала себя при этом выставленной на всеобщее обозрение, в зал вошел Пол.
И сразу направился к стремянке.
– Рожер сказал, что я найду тебя здесь.
Великолепный зал был Полу к лицу – кремовые с золотом стены и красавец-брюнет. Меня накрыла волна la douleur – одно из многих французских слов, смысл которого сложно передать на английском. Означает «острая боль от невозможности обладать тем, кого желаешь получить».
– Просто чудесно, – буркнула я, спускаясь со стремянки и покачивая нитями речного жемчуга. – «Мог хотя бы улыбку сдержать».
– Я, вообще-то, в театр иду, но мне нужна твоя подпись на заявке на визу для Рины. Если тебе сейчас неудобно…
– Конечно удобно.
К нам подошла мама, и оркестр заиграл живее.
– Мама, позволь тебе представить – Пол Родье.
– Рада с вами познакомиться, – сказала мама. – Я слышала, вы заняты в «Улицах Парижа».
Пол одарил маму одной из своих неотразимых улыбок:
– Один из сотни, не более.
Но ему не удалось сразить маму. Для непосвященного она была воплощением радушия, но я не один год наблюдала за ней в светском обществе и могла уловить холодок.
– Извините, но я должна проследить за тем, чтобы принесли свежие хачапури. Похоже, кое-кто уже все съел.
– Хачапури? – заинтересованно переспросил Пол. – Обожаю хачапури.
– Боюсь, это для гостей, которые платят, – отрезала мама. – Но похоже, сегодня таких будет немного.
Пол слегка поклонился маме. С ней он держался очень почтительно.
– Леди, прошу меня извинить, я должен идти.
Пол улыбнулся мне и ушел тем же путем, что и пришел.
«Так скоро?» – мысленно простонала я, а вслух добавила:
– Отличная работа, мама, спровадила нашего единственного гостя.
– Эти французы бывают такими чувствительными.
– Ты не можешь рассчитывать на то, что здесь кто-то задержится. Ньюйоркцы скорее умрут, чем станут есть творог. И знаешь, для привлечения публики неплохо было бы предложить гостям алкоголь.
– В следующий раз будем продавать венские сосиски с фасолью. Если бы ты была устроителем, все закончилось бы пикником с бутылью кукурузного виски на столе.
Я переключилась на оформление зала и стала помогать ворчливой Бетти развешивать над дверями гирлянды из хвойных веток. За этим занятием я мысленно составляла длинный список дел, которые не успевала сделать. Отчеты для Рожера. Мои посылки.
И почему мама такая упрямая? Пора бы уже адаптироваться к двадцатому
