позвонить маме. Но крылья почему-то все не раскрывались, как будто кто-то набросил на него мешок, пытаясь придавить их и погасить пожар. Минута прошла, две, десять?
Андрей почувствовал, что его отпускает: вот он уже может дышать, сначала часто, потом все более мерно, вот он понимает, что стоит на ногах, стоит, а не бежит. Чудесное возвращение в занимаемую точку пространства. Чуть позже он увидит Свету, обнимающую его изо всех сил, тоненькую, наивно полагающую, что сможет удержать его, здорового двадцатидвухлетнего парня, «здорового», впрочем, лишь в одном значении. Света, увидев перемену на лице Андрея, отклеилась от него на мгновение, а потом медленно, но уверенно провела ладонями сверху вниз вдоль его опущенных рук. «Сняла», – первое, что подумал Андрей, «вернувшись». Наступало «второе волшебное состояние», продолжительность которого Андрей мог рассчитать лишь приблизительно. «Хоть бы до утра!» Но гарантий не было никаких, оба это молча понимали. Это молчаливое взаимопонимание, возникшее в первый же день их странного двухнедельного романа, эти зеленые, неотрывно на него смотрящие глаза наполняли Андрея неизвестным ему доселе чувством уверенности, но и не только. Были еще и другие чувства, в которых еще предстояло разобраться. Но сейчас было не до того. Оценив состояние Андрея, Света начала движение. Левой рукой она тянула за собой Андрея, правой пыталась на ходу снять платье. Андрей оставил позади ненужные крылья и без колебаний пошел вперед.
Вадим Юрятин
Май 2016 г.
Кактус
– Вот он, папа!
Шестилетний Игнат гордо держал над головой горшок с растением. Это был невысокий кактус, сантиметров семь-восемь, с зеленым основанием и тремя выпуклостями, выступающими на сантиметр от сердцевины, увенчанный небольшой шарообразной «шапочкой» красного цвета.
– Игнаша, давай скорее.
– А внутри они горькие-горькие, нам воспитательница рассказывала, – Игнат скорчил жуткую гримасу.
Папа торопился и слушал сына вполуха, думая более о том, что надо успеть в перерыве между укладыванием Игнаши в кроватку и собственным засыпанием закончить презентацию.
– Папа, а ты тоже колючий, как кактус, – Игнат положил обе руки отцу на подбородок.
– Игнаша, одевайся, пожалуйста. Мне домой надо быстрее, – голос Папы приобрел умоляющий оттенок.
– А ты знаешь, что у нас дома такой же есть?
Папа не помнил.
– Одевайся, родной.
– Папа, а где мой свитер?
По дороге от садика до дома под ногами приятно хрустел снег, наполняя Папу воспоминаниями о том времени, когда его самого вот так же водил домой дедушка, который тоже все время куда-то торопился, хотя вот куда ему было торопиться, презентухи-то ему клепать не приходилось. Какой-нибудь план, наверное, надо было перевыполнить, чтобы знамя переходящее получить. Где-то вдалеке, над головами Папы и сына на огромном экране рекламный Санта-Клаус погонял лошадок, везущих кока-колы полный воз.
Дома Папа
