встречусь с отцом. Прошло около шести месяцев, как он начал работать над новым проектом. Отец был его руководителем, и сам выбрал довольно удаленное от города место для размещения лаборатории. Когда я его спрашивала, зачем так далеко, папа отшучивался: захотелось пожить на природе. Я ему не верила. Но допытываться не стала. Если нельзя говорить о работе, значит нельзя. Я знаю правила.
Зима была на исходе. Пробуждение природы чувствовалось во всем: маленькая зеленая травка виднелась местами, ручейки от таявшего снега весело бежали по склону горы, а самое главное – воздух. Вдыхая его, я каждый раз словно делала глоток живительной воды после долгой жажды. Ощущение того, что не только я радуюсь приближению весны, но и маленькое существо внутри меня, растущее с каждым днем, дарило мне необыкновенное чувство счастья. Мы вместе вдыхали ароматы леса, наслаждались окружающим миром. Это было так ново и необычно, я словно заново училась жить. Город с его одноцветными зданиями и установленным раз и навсегда климатом не мог подарить таких чувств, и все разнообразие световых инсталляций не компенсировало отсутствие праздника пробуждения жизни.
Я с удовольствием впитывала окружающую картину и даже специально решила пройти к зданию лаборатории лесом, чтобы в полной мере насладиться природой и еще раз немного подумать. Мою голову занимали размышления о ребенке, которого я ждала. Мне очень хотелось его сохранить. Но мы с Себастьяном не получили разрешения на его рождение. Я знала, что в таких ситуациях Совет города редко идет навстречу родителям. Наш номер в очереди на появление ребенка был далеко за сотню. Это означало, что мы могли позволить себе родить его только через пару лет в лучшем случае – один из способов борьбы с перенаселенностью, ничего не поделаешь. Очередники получали разрешение только со случайной гибелью какого-нибудь горожанина. А от старости люди почти не умирали. В общей человеческой массе для целей общества это казалось рациональным и таким необходимым, но когда коснулось лично меня, я мириться с таким порядком вещей не захотела. Мне нужен был совет отца: как сделать так, чтобы родить ребенка сейчас, вне очереди.
Я старалась двигаться осторожно, чтобы не поскользнуться на влажных камнях. Это так заняло мое внимание, что я не сразу почувствовала наблюдателя за своей спиной. Но отчетливое ощущение, что кто-то сопровождает меня, заставило оглянуться. На меня смотрели два желтых холодных и расчетливых глаза. От неожиданности я не сразу поняла, какому существу принадлежит этот вгоняющий в ужас взгляд. Прежде чем я осознала, что стою перед волком, в моей голове лавиной неслись мысли: «Как можно было так безответственно поступить и приехать сюда одной, да еще и не предупредив никого? Что делать, оказавшись в такой ситуации? Почему он так внимательно за мной наблюдает?» И тут еще одно понимание прострелило мой мозг. Волк же хищник, а я – его жертва на сегодня, я и мой неродившийся ребенок. Такого ужаса я никогда еще не испытывала в своей жизни, оцепенение охватило все тело. По спине побежала струйка пота, но руки и ноги стали ледяными, их покрывали мурашки, словно стоял трескучий мороз. Волк начал приседать на задние лапы, и снова мысль пронзила мой мозг: «Готовится к прыжку». И тут я поняла, что должна остановить зверя любой ценой, я должна защитить своего малыша. Но что можно было сделать в такой ситуации? Так необходимый мне сейчас нейтрализатор я оставила по рассеянности в беспилотнике. Городской человек не привык сталкиваться с опасностью. Именно поэтому до сих пор происходили случайные смерти. Современные люди воспринимали тело лишь как сосуд и заботились о нем только по необходимости. Мой сосуд сейчас мог разбиться, правда, при этом его осколки открыли бы дорогу для прихода в мир нового человека, стоящего в списке очередников. И тогда я сделала то, что считала наиболее возможным в этой ситуации, я запела. Сначала тихонько, но по мере того, как волк начал выпрямлять задние лапы, мой голос звучал все громче и увереннее. Теперь я своим пением гипнотизировала это дикое существо. И неожиданно для себя открыла простую истину: показывая умение, недоступное другому, вызываешь у него уважение или даже преклонение. Мой звенящий на весь лес голос переместил меня для волка из роли жертвы в хищника или даже высшее существо. Я почувствовала себя лесным духом, к которому прислушивается все живое. Мы словно слились в единое целое и творили вместе нечто неуловимое, но такое понятное – мы создавали жизнь.
Вдруг волк начал колебаться: он то смотрел в сторону, то оглядывался назад. Его явно что-то беспокоило. Я осторожно осмотрелась вокруг и увидела Дингу – огромную собаку отца. Она узнала меня, подошла, встала рядом и, оскалив зубы, начала рычать на волка. Перестав петь, я стала копировать поведение Динги – открыла рот, выставила зубы и пыталась издать что-то похожее на рык, зачем-то еще подняла перед собой руки с расставленными пальцами и показала красные наманикюренные ногти. Теперь два хищника демонстрировали другому свою силу. Наша с Дингой бравада подействовала, и волк, решив не связываться со столь воинственной стаей, развернулся и убежал в лес. Я с облегчением выдохнула, упала на колени и благодарно обняла собаку за шею. Она радостно завиляла хвостом и лизнула меня по щеке. Переведя
