уверяет, что вы станете большим человеком, даже если сейчас вы простой садовник, поскольку сады нынче в моде. А еще, что господин Джерард и вы – самые нужные для его светлости люди, что вы можете и до Лондона дойти. И даже, если повезет, поступите на службу к королю!
Служанка замолчала, возбужденная подобной перспективой.
Джон ощутил во рту кислый привкус разочарования.
– Может быть, – согласился он и, не в силах удержаться от искушения проверить, насколько нравится ей сам по себе, продолжил: – А вдруг я захочу остаться в деревне, сажать цветы и деревья. Пойдешь жить со мной в маленьком домике, если я буду возделывать скромный клочок земли как простой садовник?
Девушка непроизвольно отшатнулась:
– О нет! Такое ужасное существование не по мне! Но ведь это не то, к чему вы стремитесь, господин Традескант?
Джон пожал плечами:
– Сложно сказать.
На его лице читалась страсть, горячая кровь бежала по жилам. Однако он искал достойных путей к отступлению. Ему пришла в голову отрезвляющая мысль: Кэтрин никогда не смотрела на него просто как на мужчину, он для нее – возможность удовлетворить амбиции.
– Не обещаю взять тебя в Лондон, да и вообще куда-нибудь. Я не могу обещать тебе богатство или успех.
Она надула губы, как разочарованное дитя. Традескант засунул обе руки в глубокие карманы куртки, лишая себя возможности обнять ее податливую талию, притянуть к себе и утешить поцелуями.
– Тогда можешь сам искать себе обед! – визгливо воскликнула она и резко отвернулась. – А я пообедаю с каким-нибудь красивым парнем. Шотландцем при дворе! Многие будут рады меня получить!
– Не сомневаюсь, – отозвался Джон. – Я тоже был бы рад, но…
Кэтрин не стала дожидаться его извинений, она бросилась в кухню и исчезла.
Мимо Традесканта прошел слуга с огромным блюдом превосходного белого хлеба; еще один бежал следом и нес кувшины с вином, держа их по четыре в каждой руке. Оставив за спиной кухонный шум, Джон отправился в парадный зал.
Король, уже сильно пьяный, сидел у огромного камина и поглощал красное вино. После дневной охоты и путешествия по пыльным дорогам он так и не помылся и был все еще грязным. Ходили слухи, что он никогда не мылся, просто вытирал испачканные потрескавшиеся ладони о нежный шелк. Грязь под ногтями уж точно была там с момента его триумфального прибытия в Англию, а может, и с самого детства. Рядом с Яковом сидел красивый юноша, разряженный как принц. Но он не был ни принцем Генрихом, старшим сыном и наследником, ни Карлом, младшим сыном короля. Джон наблюдал из дальнего угла зала, как король притянул юношу к себе и поцеловал его за ухом, оставив капли красного вина на складках гофрированного жесткого воротника.
За столом в ответ на какую-то шутку грохнул смех; король запустил руку между колен своего фаворита и стиснул гульфик. Фаворит подхватил руку короля и поцеловал ее. Дружный непристойный хохот как мужчин, так и женщин раскатился
