подальше, в глуши, с огородом. Для бабуси нанял сиделку – бабусю купают, растирают ей таблетки в банановое пюре и вообще с ней сидят. Дают матери передохнуть. Сиделкой работает коренастый опрятный парень по имени Стив. По субботам он играет в футбол с братьями и их друзьями. Носит кожаный шлем и фуфайку с надписью «АРМИЯ». По субботам Сэмми уходит из отполированного гранитно-хромового офиса и поездом катит к ним, пирует в личном вагоне-ресторане черепашьим мясом, самым что ни на есть презренным и нечистым, которое Могучая Молекула разок попробовал в Ричмонде и не забыл до конца своих дней. Сэмми вешает шляпу на стенку в уютном солнечном лонг-айлендском коттедже, целует мать и бабушку, приглашает Стива сыграть в червы и выкурить по сигаре. Да, в это последнее прекрасное утро жизни под именем Сэмми Клеймана его переполнял рискованный оптимизм.
– Принесли мне Супермена? – без предисловий осведомился Анапол, когда Сэмми и Джо вошли в кабинет.
– Погодите, сейчас увидите, – сказал Сэмми.
Анапол освободил место на столе. Кузены одну за другой открывали папки и одну на другую громоздили страницы.
– Сколько вы сделали? – задрал бровь Анапол.
– Весь номер, – ответил Сэмми. – Босс, позвольте представить вам… – и он заговорил басом, руками обводя груду картона, – дебютный выпуск первого издания «Империи комиксов», «Маски…»
– «Империи комиксов».
– Да, я тут подумал.
– Не «Пикантных».
– Может, так будет лучше.
Анапол пощупал Гибралтар своего подбородка:
– «Империя комиксов».
– И их первое издание… – Сэмми поднял кальку над обложкой Джо, – «Маски-комиксы».
– Я думал, они будут называться «Веселый звоночек» или «Пукк-комиксы».
– Вы хотите их так назвать?
– Я хочу продавать игрушки, – ответил Анапол. – Я хочу сбыть радиоприемники.
– Тогда «Радиокомиксы».
– «Потрясающие мини-радиокомиксы», – предложил Джо, явно полагая, что это замечательно звучит.
– Пойдет, – сказал Анапол. Он надел очки и склонился к обложке. – Блондин. Ладненько. Кого-то бьет. Это хорошо. А зовут его как?
– Зовут его Эскапист.
– Эскапист. – Анапол нахмурился. – Он бьет Гитлера.
– Каково, а?
Анапол крякнул. Взял первую полосу, прочел первые две панели, мельком проглядел страницу до конца. Так же мельком просмотрел еще две страницы. И сдался.
– Ты сам знаешь, я не выношу этой ерунды, – промолвил крупнейший на северо-востоке оптовый продавец говорящих заводных челюстей. И отложил картонки. – Мне не нравится. Я этого не понимаю.
– В смысле? Как это можно не понимать? Он сверхчеловек, эскаполог. Его не удержат никакие наручники. Никакой замок перед ним не устоит. Он приходит на помощь тем, кто томится в цепях тирании
