коробку.
– А украшать будем? – тихо спросила Наташа.
– Я набрала цветных камушков и стеклышек, – просияла Леся.
– Это для памятника, – тут же возразила Ира.
– Тогда можно положить к нему в коробку конфет или монеток.
– Конфеты мы и сами съедим, устроим поминки, – опять возразила Ира. – А деньги я бы попридержала.
– Просто у меня сдача от мороженного осталась, – задумчиво проговорила Наташа и подбросила на ладони пару желтых монет. – Они, когда в земле лежат, становятся фиолетовыми. Я в прошлом году секретик сделала, а потом нашла и…
– Давай сюда, – Ира протянула руку за деньгами. – Пригодятся.
Наташа пожала плечами и отдала монетки.
– Все, пойдемте, только тихо, не привлекаем внимания, – сказала шёпотом Леся.
– Это ты сейчас кому? – усмехнулась Ира. – Сама рот не разевай.
– Да я и так…
Похороны начались.
Девчонки построились в процессию: Ира с коробкой в руках, рядом Леся, следом Наташа и замыкающей Симкина. Опустив глаза, они чинно вышагивали в направлении своего двора, за которым раскинулся неблагоустроенный парк. Там и находилось голубиное кладбище.
Во дворе компания с коробкой, не сговариваясь, свернула на детскую площадку, пересекла ее и, не задерживаясь, продолжила свой скорбный путь.
Пухлая Рита съехала с горки и побежала к рыжей Свете, которая пекла в песочнице куличики.
– Смотри, – закричала она. – Кляксу хоронить несут!
– Шшшш! – Светка встрепенулась. – Пойдем за ними.
Они догнали компанию с коробкой.
– А вам чего? – бросила Леся малышне. – Кто звал?
– Да пускай, – благосклонно разрешила Ира. – Только чтобы тихо!
Рита и Света закивали и на цыпочках, спотыкаясь, присоединились к процессии. Предосторожности, однако, не помогли. За компанией увязалась пара мальчишек с соседнего двора – Эдька и Макс. Они были частыми гостями.
– Какого у нас забыли? – проворчала Ира. – Идите на свой квартал!
– Парк общий! – отозвались мальчишки. – Где хотим, там и гуляем.
– А ну пошли! – топнула Ира.
Мальчишки засмеялись, но отстали шагов на десять, продолжая преследовать процессию.
В парке пришлось продираться сквозь заросли полыни. Место выбрали не случайно – далеко от тропинок, труднодоступное. К тому же, рукой подать до кустов черемухи, куда обязательно отправлялись полакомиться после похорон.
Симкина зажала нос, но это, как всегда, не спасло. В носу засвербело, и глаза стали красными.
– А ты знаешь, – сказала Наташа ей, обернувшись, – раньше на похороны приглашали плакальщиц? Они сначала носом шмыгали, потом плакали, потом причитали, стенали…
– Да аллергия у меня! – Симкина опять шмыгнула носом и подтерла его рукавом.
– Вечно
