style="font-size:15px;"> – Откуда ж мне знать…если только у тебя будет особая сила в крови, с помощью которой сможешь сотворить магию, то, может, и получится булыжнику жизнь дать.
– И что ты слышала про эту особую силу?
Василиса спрыгнула с головы медведя на макушку Русалки.
– Мне нужно навсегда стать человеком, но сделать это без посторонней помощи я не смогу, – сказала Василиса. – Если ты поможешь мне, я расскажу тебе все, что знаю о магии, способной пробудить камень.
– А вдруг я тебя обману? Почему ты мне так доверяешь? – спросила Русалка.
– У тебя нет выбора. Ты хочешь вернуть медведя к жизни, я хочу сбросить лягушачью шкурку. Мы можем принести друг другу пользу либо разойтись и больше никогда не встречаться, но тогда никто из нас не получит выгоды. Ну, дитя воды, что скажешь?
Предложение лягушки звучало заманчиво. Русальей натуре свойственно было лгать и выкручиваться, лишь бы получить всевозможные преимущества только для себя. Но после встречи с Берендеем она поняла, что от этой натуры надо избавляться. И хоть ее уже обманул амулет, бессовестно украденный у Водяного, Русалка решила довериться судьбе.
– Будь по-твоему, – сказала она лягушке. – Давай поможем друг другу.
4
– Снять проклятие может только поцелуй царевича? – спросила Русалка.
– Так оно и было испокон веков. Только я не хочу ждать, пока царевич придет и спасет меня. Ночью я смогу сбросить шкурку, и ты увидишь мое человеческое обличье, – сказала Василиса. – Чтобы расколдовать камень нам придется постараться. Скажи, Русалка, ты ведь не использовала черную магию, чтобы оживить его?
Та нервно хохотнула и стыдливо прикрыла глаза.
– Черной магией нужно пользоваться с умом, – упрекнула ее лягушка. – Но не мне говорить, сама на эти грабли попадалась.
– А что ты пыталась сделать?
Василиса задумалась. Воспоминания покрылись туманной пеленой. Она чувствовала, что это было что-то важное, но не могла понять, что именно.
– Не помню. Давно это было, – ответила она. – Расскажи мне про статую. Кем она была для тебя?
Русалка ответила не сразу. Простые истины били больнее всего тогда, когда наконец осознавались. Она взглянула на статую и положила руку на мохнатую лапу Берендея, торчащую из-под каменной брони. Амулет обдурил ее, но Русалка не собиралась оставлять попыток.
– Он был мне другом. Тем, кто считал меня хорошей, когда я была монстром…
– Ты и сейчас монстр, – хмыкнула Василиса, – можешь меня сожрать, но это правда.
– Не спорю, – усмехнулась Русалка. – Лучше не скрывать того, что ты тварь, тогда никто не будет разочарован. Но теперь я впервые хочу сделать что-то…не для себя, а для кого-то другого.
– Почему? Решила поиграть в хорошую девочку?
– За добро надо платить добром. Иначе я буду такой же, как Яга: безумной и одержимой давно сгнившим царевичем.
– Не говори так про Кощея, – предупредила Василиса, – я знала его еще до проклятия.
