и Гордон уплыл вместе с Ганимедом. «Ничего себе поворот, – разозлилась Пандора, испортил все удовольствие от танца и еще и без ответов оставил, на самом интересном месте, более того, предпочел мне блондина. Возможно, подслушивать и нехорошо, но ведь это мне грозит опасность… вроде… как бы…» – и она настроилась на то, что слышал и думал Ганимед.
– Проблема в том, что как оказалось, Керт вернул Эллине ее душу. То есть, это – настоящая Эллина, – нерадостно сообщил Гордон.
– Этого не может быть! Душа Эллины была слишком светлой и чистой…. Это невозможно…, – в голосе Ганимеда звучала непоколебимая уверенность.
– Афродита лишила ее способности противостоять тьме, когда внушила ей любовь к тебе. Думаю, ты, как и я, хорошо знаешь, чем наваждение отличается от истинной любви.
– Да, знаю, но…
– И чем же? – непрошено и бесцеремонно влезла в тет-а-тет двух знаек незнайка Пандора.
– Ора, подслушивать нехорошо! – пожурил ее Ганимед. – И ты в курсе, что преодолела мою защиту от ментального вмешательства?
– Теперь в курсе! Спасибо, что сообщил! – она была чрезвычайно довольна собой.
– А как насчет, извини!
– Извини, – без всякого выражения, она просто отмахнулась этим словом, – ну, и что там насчет отличий? – зато второй части ее фразы достались и все ее эмоции и еще нетерпение. Вот только никто не спешил ей отвечать. Но ей сопутствовала удача, и танец потребовал от партнеров сойтись в паре, положив свою руку на руку Ганимеда, да еще и сжав, бесстыдно нарушая все приличия и требования этикета, она, сверля его глазами, опять потребовала: – И-и-и?
– В другой раз объясню, мы итак с тобой и вчера и сегодня слишком много говорили о любви, – безапелляционно заявил блондин. То, что тема закрыта ей было яснее ясного.
– Гордон? С тобой мы ведь не говорили еще о любви…, пожалуйста, – состроила щенячьи глаза богиня.
У Гордона еще не выработался иммунитет по отношению к столь невинно-очаровательному и нежно-убедительному типажу экспертов-манипуляторов, к которому принадлежала Пандора. Поэтому шансов устоять у него не было. Он мгновенно забыл, как груба она была с ним всего минут десять назад, и с готовностью объяснил: – Любовь – это реальность, а наваждение – иллюзия. Любовь отдает, а наваждение хочет получать. Любовь жертвует, а наваждение требует жертв. Любовь – безусловна, а наваждение – ставит условия. Любовь бескорыстна, а наваждение – это наслаждение обладанием.
– То есть любовь – это витамины А, Е и С, а наваждение – это наркотик, – сделала вывод Пандора.
– Где-то так, – подумав, согласился Гордон, – хотя это сравнение, мягко говоря, несколько неожиданное, по крайней мере, для меня, а для тебя Ганимед?
Однако, Ганимед и на этот раз не поддержал предложенную Пандорой и продолженную Гордоном, тему, а наоборот сменил на ту, которая волновала его.
– Я не согласен, что любовь Эллины ко мне была наваждением. Чары Афродиты – они не действуют так грубо как приворот…
