его уже нисколько не волновала. Время тянулось нескончаемо долго и весь этот срок он не находил себе покоя. Его сердце разрывалось от боли, он не спал ночами и злился на все и всех. Так продолжалось несколько месяцев, пока жена не умерла в родах, так и не разрешившись наследником. С тех пор Халстейна не раз посещали грешные мысли о том, что может оно и к лучшему, ведь неизвестно, его ли вообще это был ребенок…
Сейчас, по прошествии десяти лет, он понимал, насколько тоскливо и одиноко было Фреде в чужой стране, разительно отличавшейся от ее родины, рядом с грубыми незнакомыми ей мужчинами. Но тогда он был еще слишком молод и неопытен, чтобы осознать это. А впридачу, еще и слишком занят делами и начинавшейся войной с орками, чтобы заботиться о душевном комфорте жены. Ничего подобного ему тогда и в голову не приходило. А сейчас, осознание этого стало одной из причин, по которой он согласился взять с собой Триану и по которой не хотел отсылать ее назад. Он боялся повторения своей ошибки и разрушения того хрупкого доверия между ними, которое ему удалось создать. Он приложил столько усилий к достижению этой цели! Как мог старался поддержать девушку, когда ей было трудно. Утешал, когда ее настигала печаль, тормошил, когда она впадала в тоску и меланхолию, и всячески отвлекал от грустных мыслей, заставляя переключиться на что-то другое, лишь бы только не зацикливаться на своей беде. Радовался, видя, как она постепенно высвобождается из своего кокона и возвращается к нормальной жизни. Он очень дорожил их только начавшими складываться отношениями и очень боялся вновь их потерять.
Глава
VII
Краткий возглас эльфа-провожатого прервал размышления Халстейна, став знаком того, что они достигли цели. Оба отряда остановились перед большим холмом, за которым находился лагерь орков. Главным оружием нападавших являлся фактор неожиданности. Разведка донесла, что, несмотря на ранний предрассветный час, часть орков бодрствовала, занимаясь своими обычными делами. Кто возился у костра, занимаясь приготовлением пищи, кто чистил оружие, кто – штопал костяной иглой потрепанные звериные шкуры, служащие оркам одеждой. Но все же основная масса безмятежно спала в своих палатках. Проверив боеготовность и обменявшись инструкциями, люди и эльфы немедленно приступили к действию. Как можно тише, чтобы ненароком не потревожить часовых, горцы взобрались на холм. Эльфы опередили их и уже поджидали наверху, выстроившись в две линии по обе стороны от своего предводителя. Четыре десятка воинов с длинными луками за спиной – все одного роста, в одинаковых серых плащах, с мрачными лицами, обрамленными одинаковыми серебряными шлемами с высокими гребнями.
До слуха вождя донеслись слова одного из его людей, стоящих рядом:
– Глянь-ка, эти остроухие прямо как близнецы-братья! – с ухмылкой произнес воин, пихнув локтем в бок своего товарища. – Интересно, они хоть сами-то друг друга различают?
Тот весело гоготнул
