или как говорят испано-язычные – сельва, что ты хочешь? – ответил на это Дыбаль, махнув ладонью, – ну вот, рассказываю дальше. В нашей деревне живут два рода кичако. Милях в семи отсюда есть ещё одна деревня под названием Тьерос. Там ещё три небольших рода кичако. У кичако идёт война с племенем с матильонес из-за мест выпаса скота, и площадок для кукурузы и коки. Из-за этого по всей сельве от перевала Синтар до ущелья Рождающихся Камней периодически стреляют и взрывают.
Похоже, что неистребимое, врождённое у многих людей зло – это часть стратегии жизни на создание побуждающего мотива совершенствования, для не закисания эволюции человеческих отношений, и люди творящие исходное зло, и те, кто зло транслирует, иногда мучаясь в своей отвратительности, часто и не понимают, что заставляют добрых людей развиваться, идти вперёд, туда, где общество наконец-то с пелёнок научится отделять и переделывать предполагаемых убийц, воров, насильников, лжецов, сексуальных извращенцев, тщеславных и завистливых, жадных недочеловеков.
– Стреляют и взрывают – это нехорошо, – сказал, качая головой Уайтгауз, и наблюдая, как мальчик шевелит губами, повторяя сказанное Дыбалем, – но я не понял, Эл, нам удалось запросить Хьюстон о помощи?
– Я про это тебе и рассказываю, – равнодушно ответил Дыбаль, – матильонес сотрудничают с остатками силовых структур бывшей Венесуэлы, и прежде всего с нацгвардией. Всё здесь крутиться вокруг кокаина. Некоторое время назад у матильонес через гвардию появились станции радиоэлектронной борьбы российского производства типа "Красуха", "Ртуть" и "Чибис". Их установили на перевале и сначала сожгли все передающие устройства в радиусе ста километров, а теперь не дают никому даже принять бытовой радио и телесигнал. Мобильная связь не работает, интернет не работает, в общем – полная блокада. Хоть почтовых голубей посылай, или подавай сигнал дымами и зеркалами. Как в древней Греции теперь.
– Ох, эти русские, своим оружием всех бандитов мира вооружили. Дёшево, сердито и без всяких принципов, – сказал Уайтгауз и нахмурил лоб, – вот это номер, вот это засада, остаться в горной местности на дикой территории без связи и под прицелом бандитов. Я так понимаю, что нас теперь как заложников за выкуп будут менять твои кичако или матильонес, или гвардейцы на миллионы евродолларов. Так? Говорила мама – не продавайте папуасам оружие, это добром не кончится. "Красуха", "Чибис", чёртов мир!
– Опять во всём русские виноваты, – с обидой в голосе ответил Дыбаль, – военными заводами в Западной и Восточной России, между прочим, не русские владеют уже сто лет и мировой торговлей оружием не они распоряжаются. Русские – это уже давно подпольная нация, про которую все говорят, но никто не знает, как она выглядит и где живёт. Этакой этническо-культурный базон Хиггса, для территории бывшей Российской Империи.
Дыбаль залез в карман шорт, вынул цветастую бумажку в сто южноамериканских песо и сказал мальчику по-испански:
– Понсио, иди к Агилару, принеси нам
