совершению, по имеющемуся у него праву сохранения всего человечества»[161]. Подчиненность человека общим интересам обосновывалась и Жан-Жаком Руссо. Суть Общественного договора, заключенного между людьми, он сводил к следующей формулировке: «Каждый из нас передает в общее достояние и ставит под высшее руководство общей воли свою личность и все свои силы, и в результате для нас всех вместе каждый член превращается в нераздельную часть целого»[162].
Иоганн Фихте аналогичным образом считал, что человек предназначен для того, чтобы жить в обществе, если же он живет изолированно, то такой человек противоречит сам себе[163]. Неверным признавал противопоставление частного блага всеобщему в лице государства и Гегель[164]. Порядок, при котором имеет место идеальное равновесие между личными стремлениями индивидуума и общественными требованиями, Г. Спенсер называет абсолютной этикой[165]. Чарльз Дарвин рассматривал в качестве источника нравственных чувств общественные инстинкты, когда взаимные услуги, защита, привязанности членов рода осознаются как полезные для общества и закрепляются путем естественного отбора. «Никакое общество, – пишет ученый, – не ужилось бы вместе, если бы убийство, грабеж, измена и т. п. были распространены между его членами; вот почему эти преступления в пределах своего племени клеймятся вечным позором»[166]. Наконец, как полагал Адам Смит, «не может считаться хорошим гражданином и человек, не старающийся всеми зависящими от него способами содействовать счастью и благосостоянию всего общества»[167].
Таким образом, философская мысль на протяжении тысячелетий обосновывала как приоритет общих интересов перед частными, так и обязанность человека всеми силами содействовать общему благу. Не случайно Гуго Гроций писал о том, что «каждый гражданин несет ответственность сперва перед государством в общественных интересах, а затем уже перед своим кредитором»[168]. В целом несоответствие частных интересов общественным считалось недопустимым.
Иной взгляд на проблему обнаруживается в современной научной литературе, в которой констатируется существование диалектического противоречия между общественными и личными интересами, устранить которое невозможно. Как подчеркивает В.В. Субочев, государство препятствует перерастанию указанного противоречия в социальный конфликт, направляя реализацию личных и общественных интересов в нужное русло[169].
Действительно, вопрос о защите публичных интересов в сфере гражданского оборота возникает именно тогда, когда их нарушение является следствием удовлетворения интересов частных лиц. Однако это вовсе не означает, что публичные и частные интересы не могут соответствовать друг другу, совпадать, что случается нередко. В такой ситуации гражданское право, охраняя частный интерес, одновременно обеспечивает и публичный, а лицо, удовлетворяя свой собственный интерес, способствует реализации и публичного интереса. Именно об этом писал
См.:
См.:
См.:
Цит. по:
См.:
См.:
