горел яркий свет и кипела жизнь – оттуда доносилось мычание, стук копыт и ритмичный шум доильных аппаратов. Грендель уловила запах скота и задрала вверх свой бледно-розовый нос. Рабочие равнодушно посмотрели на проходящего мимо Дэрила. Джон, как раз выходивший из сарая, где стояли гигантские серебристые цистерны для молока, еле заметно кивнул ему, и его взгляд упал на чистую зимнюю куртку сына. Он неодобрительно покачал головой. Дэрил купил ее себе сам и теперь с трудом удерживался от желания немного ее запачкать.
Когда все постройки остались позади, они оказались перед широкими воротами, выходящими в поле. Выйдя за пределы участка, Дэрил отпустил Грендель с поводка, и она побежала вперед по автомобильной колее, радостно спугнув стайку птиц, вжавшихся в снег. С гамом они поднялись в воздух под громкий лай Грендель.
Через восемьсот метров они подошли к длинному невысокому зданию с круглой башней и крышей в форме изогнутой воронки. Только начинало светать, и очертания здания зловеще чернели в синем небе. Когда-то здесь была сушильня. Ее построили в начале девятнадцатого века для сушки хмеля, когда он был основной специализацией фермы. Сколько Дэрил себя помнил, здание всегда было заброшенным. Идеальное место для детских игр. Летними вечерами они с Джо, забыв обо всем, лазили по всем трем уровням, на которых когда-то выкладывали сушиться хмель. В самом низу башни раньше была печь, а над ней – балки, на которые можно было усесться и смотреть сквозь окна дымохода на открывающийся на многие километры вид на окрестные поля и деревни. Зимой этот вид нагонял страх и отчаяние, и вечерами иногда было слышно, как воет ветер в вентиляции их дома.
А еще здесь повесился Джо. Ему было пятнадцать.
Дэрил замедлил шаг и остановился. Налетевший вдруг порыв ветра сдул несколько крупинок снега и засвистел в вентиляционных отверстиях башни.
– Джо… – прошептал Дэрил и пошел дальше.
Когда большое кирпичное здание осталось позади, он прибавил шагу и около полутора километров шел по заснеженному полю мимо голых деревьев. Бледно-голубой горизонт сменился розовым, и невдалеке показалось широкое замерзшее озеро. Дэрил подозвал Грендель, и она понеслась к нему, высунув язык и мелко моргая от летевшего в глаза снега. Почесав ее за ухом, Дэрил наградил ее подачкой. Пока они пробирались к озеру, она послушно шла рядом. Бетонный барьер отделял пешеходную дорожку от замерзшего водоема. Его поверхность была покрыта снегом, на котором виднелись отпечатки лап гусей и птичек помельче. Грендель запрыгнула на барьер и уверенно спрыгнула на лед, оборачиваясь и давая понять, что это безопасно. Дэрил робко последовал за ней, медленно ступая по льду, прислушиваясь, не захрустит ли он где: это означало бы, что корка слишком тонка. Но она была как бетон. Грендель лаяла и бегала вокруг огромного куска дерева, вмерзшего в лед.
– Все в порядке, моя девочка, – сказал Дэрил, подойдя к коряге, и осторожно протянул к ней руку. Грендель застыла, оскалившись
