– проговорил тот, – Денис был лихой. Он мог…
–Хорошо, – следователь поднялся, – Я здесь закончил, так что можно закрывать, – с этими словами он вышел в коридор.
Вадим проводил его взглядом и посмотрел на Леху.
–Следы исчезли, – сказал он.
Леха вскинул голову, словно его стегнули кнутом.
–Какие следы?
–Ну, помнишь, те, что я утром видел. Кто на балкон-то выходил?
–Я выходил. Ты понимаешь, это мои следы были, – Леха опустил глаза, – Я ночью, когда спать пошел, вышел и посмотрел вниз. Так страшно стало, как он мог ночью в мороз полезть по балконам… А потом я утром подумал, что следы увидят и подумают еще, что это я мог его… – голос Лехи прервался, – Ну я и испугался. Вышел на балкон и утоптал все. Ну, ты ведь видел, как они допрашивают. Обязательно привязались бы. А ведь я ничего не делал. Просто посмотрел.
–Да ладно, ты не переживай так. Надо было мне утром так и сказать, а то не выходил, не выходил. Я что, не понял бы? – Вадим укоризненно посмотрел на Коншова.
–Получилось так. Как-то само с языка сорвалось…
–Ладно. Пойдем к Андрюхе, пускай скажет, что нам дальше делать.
3.
Делать им больше ничего не пришлось. По крайней мере, Вадиму. Поскольку с наряда их сняли, а идти на занятия было поздновато, Кузин велел оставаться в общежитии. Правда Линева и Коншова заставили писать объяснительные записки, где требовалось изложить события прошедшей ночи. Вадим же удалился в свою комнату, где немедленно завалился спать, пытаясь компенсировать потерянные ночью часы. Такой образ действий может показаться странным лишь тому, кто в армии не служил. Любой более-менее опытный человек поймет, что в данной ситуации такое поведение было самым правильным. Неприятности обошли Вадима стороной, с наряда он был снят и в его распоряжении имелось несколько часов свободного времени. Что же в данном случае сделает любой здравомыслящий курсант? Да конечно же завалится спать! И это правильно, потому что часы проведенные им в наряде никто не компенсирует, а это всегда очень обидно, в особенности же тогда, когда с наряда тебя сняли днем. Ведь это значит, что наряд повторится, а четыре часа сна уже нет.
Армейский распорядок дня спланирован так, что каждому человеку в сутки дается восемь часов сна. Тем не менее, курсанты спят всегда и везде, где это только возможно. Они спят на лекциях и практических занятиях, на самоподготовке и воспитательной работе, за столом наряда и даже на посту в карауле, хоть это и запрещается совершенно категорически. Спящего курсанта в училище можно обнаружить в самых неожиданных местах. Например, в остове стоящего на тактическом поле БТРа, куда в летние дни убегают с самоподготовки любители побездельничать. Можно обнаружить спящих курсантов в подсобных помещениях столовой, на раздаточных точках, в мойке, где их ноги, обутые в кирзовые сапоги смутно виднеются в клубах пара. Что уж и говорить о таких заповедных местах, как каптерка или комната в общежитии! Да и вообще, вряд ли даже возможно перечислить те места, куда может завести курсанта для
