сок. По-моему, она к нему даже не притронулась.
Когда я вышел на улицу, солнце уже поднялось довольно высоко. Пришлось добыть собственные очки – большие, не дающие бликов и, как следствие, очень дорогие. Что поделать – за хорошие вещи приходится платить.
Для начала я собирался зайти на почту. Почта находится в здании вокзала, а вокзал, в свою очередь, представляет собой конечный пункт одноколейки, по которой к нам раз в неделю прибывает пара вагонов всяческого барахла, газеты второй свежести и примерно треть неприятностей. Остальные две трети приходят к нам сами.
За те семь лет, что я провел в Пограничье, шесть железнодорожных компаний пытались проложить новую ветку в глубь Запретных Земель. Все они обанкротились через пару месяцев, и вот уже больше года новых дураков не находилось. Похоже, седьмая сочла за лучшее заняться поисками северо-западного прохода. Так что в ближайшее время мы по-прежнему будем оставаться последним форпостом так называемой человеческой цивилизации. А с западного побережья на восточное придется добираться через Магелланов пролив.
Я вошел на почту, вежливо поздоровался со всеми присутствующими в лице нашего почтмейстера Енота Вилли и трех десятков сонных мух, выбрал скамейку почище и, вооружившись тремя кипами газет, начал приобщаться к новостям извне.
– Синьор Ханко?
Я как раз с интересом начал изучать речь Бена Дизраели, которую зачем-то перепечатала нью-йоркская «Таймс» из лондонской, и этот тип – кто бы он ни был – прервал меня на самом интересном месте.
– Да, это я.
Странный сегодня день.
– У меня к вам есть одно маленькое дельце.
Я опустил газету и посмотрел на человека, который уже после двух произнесенных им фраз начал мне активно не нравиться. Загорелый чернобородый человек, одетый, тем не менее, насколько я мог судить, в дорогой костюм европейского покроя. По-английски говорит почти без акцента. То ли мексиканец, долго живший в Европе, то ли испанец, долго живший в Мексике.
Гораздо больше мне не понравились два мрачных типа, маячивших за его спиной. В Пограничье не возят своих подонков. Выгоднее нанять их здесь – это дешевле, и, кроме того, они знают местные условия. У привозных бандитов обычно возникают трудности с акклиматизацией.
А маленькие дельца обычно оборачиваются большими неприятностями.
– Я вас слушаю.
– К вам сегодня обращалась одна синьора.
– Я ей отказал, – сообщил я и потянулся за газетой.
– Я знаю, – кивнул тип. – Сейчас она договаривается с неким синьором Хорьком.
Я хмыкнул и отложил газету обратно.
Черный Хорек почти так же ленив, как и я. Правда, он трусливее меня, намного жаднее, а главное – он не умеет готовить. Но дело не в этом. Чтобы Черный Хорек взялся за дело без предоплаты, ему надо посулить действительно много. Впрочем, я всегда знал, что он дурак.
– И?
– Я был бы вам крайне признателен, синьор Ханко, если бы вы сейчас явились к…
– Леди
