уже идет, доброволец. Целых тринадцать лет.
– Сколько?!
– Нам пока нечем похвастаться, поэтому она не афишируется. Конфедерация опасается бегства с приграничных колоний. В принципе, любое население можно эвакуировать за несколько дней, но где этим людям жить? Представь, что на Земле появится сто миллионов арантайцев с собственными законами, праздниками, табу и так далее.
– Ладно, кончай свою лекцию, – прервал ее Тихон. – Вы меня берете или будете здесь держать еще тринадцать лет, пока они не завоюют столицу?
– Отлично, доброволец, – сказала Вера. – То, что ты говоришь, нас устраивает. Тесты у тебя превосходные, в том смысле, что для гражданской жизни ты совершенно непригоден. Ты просто опасен для общества, и мы разведем вас по разным углам. Там, куда мы тебя отправим, будет мало людей и совсем не будет деревьев. Тебе понравится. Ты принят, курсант.
– А Лагерь? Они ведь будут меня искать по всей Земле.
Карл вышел из комнаты и вернулся с плоским, не толще трех сантиметров, чемоданчиком.
– Мы возьмем у тебя несколько клеток, – сказал он, извлекая из контейнера узкий металлический треугольник. – К вечеру вырастим твоего клона и придумаем ему правдоподобную смерть.
Карл приблизился к Тихону и провел острым концом железки по его запястью. На руке осталась белая, едва заметная царапина.
– Друзья огорчатся, но тут уж ничего не поделаешь, – проговорила Вера. – Издержки неизбежны.
– У него их нет, – отозвался вербовщик, деловито копаясь в чемодане. – Раньше был один, но… ты ведь не очень переживал, правда, Тихон?
– Он получил то, что хотел.
Карл закончил свою возню и понес контейнер к двери. По дороге он сорвал еще один листок и на секунду остановился у окна. Картина не изменилась: солнце висело над той же скалой, люди всё так же гуляли по сиреневым кудрям, и даже перистые облака цвета потемневшего серебра оставались на прежнем месте.
– Роса сегодня будет хорошая, – с чрезмерной для мужчины нежностью заметил он. – У меня всё.
– У меня тоже, – сказала Вера. – Вставай на платформу, курсант, тебя ждут в Школе.
– Счастливо, Тихон. Не жалей их, они того не стоят.
– Никого не жалей, – добавила Вера.
На этот раз Тихон успел зажмуриться. Желтый огонь, рухнувший сверху, пробился сквозь стиснутые веки, но не ослепил. Мысль о том, что ему удалось побывать в одном из закрытых поселений, восторга у Тихона не вызвала. Аранта, второстепенная планета Конфедерации, смахивала скорее на преддверие ада, чем на заповедник, каковым она считалась. Если здесь кто-то жил, значит, условия были приемлемы, но вот что заставило первых людей поселиться в этом фиолетовом мире, Тихон понять не мог. Он вспомнил природу средней полосы с ее цветочными полянами, вспомнил свое лежание под деревом, занесенную сором тропинку и прозрачную воду озера – вспомнил и испытал… облегчение. Ему было одинаково неуютно и на Аранте, и на Земле.
Он очутился в большом круглом зале с коническим
