вижу себя. И картина эта меня не радует.
А Ирку радует.
Она утверждает, что я – красивый мужчина.
Врет?
Когда говорит, что красота в мужчине для нее не главное – точно обманывает.
А вот когда про меня – не знаю…
Если бы она была актриса, я бы ей не поверил точно.
Но она не актриса.
Я смотрю на часы.
Часы смотрят на меня.
Она придет уже сейчас. И надо будет решаться на что-то.
– Ира, тебя не смущает, что у меня есть жена?
Она смотрела на меня снизу вверх, изо всех сил стараясь, чтобы взгляд ее был преданным.
– Главное, что это не смущает тебя, правда? Тебя ведь давно это не смущает?
И снова – взгляд снизу вверх.
Женщина, которая хочет любви, всегда говорит так, словно знает про тебя нечто такое, чего другие не ведают.
«Тебя ведь не смущает, что у тебя есть жена».
Она не спросила. Нет, не спросила. Она утверждала.
А может, не надо решаться? Да и на что? Чего так серьезно относиться ко всей этой… ко всей этой… ко всей этой… с женщинами?
Как пелось в песне моей юности: «Я – твоя женщина, ты – мой мужчина. Если надо причину, то это причина…»
Вот и все.
Так?
_______________________________________________
Сегодня подошел придурок этот, Семен Витальевич, учитель литературы, и говорит:
– Петров, будешь на вечере советской поэзии выступать, стих выучишь и прочтешь… Не как всегда, будто одолжение всем делаешь, а с выражением.
Вот учитель… Он подваливает к тебе и начинает сразу в конфликт вступать. Ты еще рта не успел открыть, а он уже тобой недоволен.
И хочется сразу отшить его:
– Чего гонишь? Пошел бы ты, дорогой учитель, на хер.
А вместо этого спрашиваешь типа вежливо:
– Какой поэзии, Семен Витальевич?
И изо всех сил стараешься смотреть на него нормально, вроде без стеба.
А он все равно:
– Нечего тут лыбиться, Петров. Советской. Именно советской. Тут некоторые хотят уничтожить весь этот этап русской литературы, сделать вид, будто не было у нас: Маяковского, Горького, Федина, Катаева… Да, Петров, не улыбайся! Многие так хотят сделать. Ах, до чего многие!
Удивительное дело! Учителя звереют просто, когда мы улыбаемся. Конкретно так из себя их выводит улыбающийся ученик! Казалось бы, радуйтесь, педагоги, ваши ученики живут с улыбкой!
Так нет! Ничего их так не взбешивает, как наши улыбки.
Семен Витальевич продолжал свою лекцию. Он очень любит речи произносить. Количество слушателей его лекций ему явно пофигу. Не удивлюсь, если встает он перед зеркалом и сам для себя такую пургу гонит.
– Тебе, Петров, между прочим, экзамен по литературе сдавать. Так что слушай внимательно… Советская литература – это огромный этап русской литературы! Огромный и своеобразный, понял меня? Запомни эту формулировку: огромный
