Пангур! – с облегчением воскликнул Мати.
Воробей улыбнулся, но Мати услышал из толпы зрителей негодующее шипение и неодобрительное фырканье.
– Отлично, Мати! – взвыл откуда-то издали Домино, не в силах сдержать восторг.
– Домино! – зашипела его мать, Трильон. – Ты что здесь делаешь?
Пангур подошел к Мати и прошептал так, чтобы его не слышали другие кошки:
– Но будь осторожен! Есть и такие в нашем кругу, кто не согласится с моим решением и будет стараться доказать, что я ошибся.
Когда Воробей и Мати спрыгнули с прилавка, кто-то из кошек закричал:
– Чужак!
– Убирайся туда, откуда пришел!
– Не слушай их, Мати, – сказал Воробей. – Они угомонятся, и все будет в порядке. Ты неплохо справился, парнишка, и я первый думаю, что у тебя все пойдет хорошо.
– Спасибо, – ответил Мати, стараясь не замечать шипения и воя.
«Все будет хорошо, – сказал он себе. – Я не так уж отличаюсь от них, они скоро примут меня в свой круг».
Но тут же Мати с растерянностью вспомнил низкий странный гул, который услышал, стоя на прилавке, и от которого у него заболели лапы. Следуя за Воробьем через толпу кошек, он тосковал по матери, как никогда прежде.
За пределами империи Са
Мифос знал сотни способов стать невидимым. Он без труда мог слиться с окружающим, отводя от себя любопытные взгляды прохожих, спрятаться от всего живого, даже очутившись в самой его гуще. Он был куда более ловким чародеем, чем любой фокусник, мастер скорее обмана, иллюзии, чем магии. Глаза, смотревшие на него, не понимали, что они видят… они просто не видели ничего.
Конечно, Мифос предпочитал темноту, но сейчас он двигался днем, с редкими остановками, используя все возможные укрытия.
Посланец Сюзерена крался через города и вдоль железных дорог, пересекал пустоши и водные потоки, по которым носились шумные моторные лодки. С неустанной решимостью он входил в оливковые рощи и виноградники, – сильный, но быстрый на лапу, под его шагами даже сухие веточки не трещали. Вдоль его пути тысячи скворцов, дремавших на ветках кипарисов, с шумом взлетали в воздух, тревожа небеса биением своих крыльев. Дети просыпались и плакали, приводя в недоумение родителей. Задвижки на ставнях окон открывались сами собой, и ставни распахивались, впуская влажный ветер, как таинственный вздох.
Мифос теперь жил ради одной-единственной цели: последовать за сыном королевы Тигровых хоть на край света и во имя Са остановить его дыхание. Эту задачу возложил на него Сюзерен. Мифос мог положиться на многих союзников своего хозяина, они помогли бы ему во время путешествия, но он в них не нуждался. Власть Сюзерена распространялась далеко за границы его официальной империи. Даже теперь продолжались тайные войны и создавались союзы, и за ними молча наблюдали бесчисленные шпионы Са.
И еще были шалианы, таинственные кошки, которые владели чарами, дошедшими из древнего мира, собирали энергию из камней и магию из лунного света.
Тьма, источаемая из глаз
