взгляд в глаза приберегался для уважаемых особ. Мати проскользнул мимо них, прижав уши к голове, и хвост тащился за ним по земле, как упавший бумажный змей.
Мати подумал о Домино, дружелюбном черно-белом, защищавшем его даже тогда, когда другие насмехались. И гадал, что могли делать днем подростки – учились охотиться, изучали историю и традиции, как вроде бы изучал он, насколько он помнил… и где они играют? Ему уже не весело было бродить по рынку в одиночестве.
Забравшись под низкий прилавок, Мати стал наблюдать за ногами проходивших мимо людей. Ему гораздо больше нравился негромкий шорох спортивной обуви по влажному асфальту, чем звонкий стук тонких каблучков. Его чрезвычайно заинтересовало жужжание колес велосипедов, время от времени проносившихся мимо, понравился скрип кожаных ботинок.
Сидя в тени, он с любопытством смотрел на разные сумки. Стеклянные бусинки на сумке какой-то женщины ловили свет и разбрасывали по асфальту солнечных зайчиков. Мати хлопнул по разбегавшимся светлым пятнышкам красновато-коричневой лапой. Наверное, поэтому он и не заметил, как чья-то фигурка скользнула, прижавшись к земле, в тень неподалеку от него.
Внезапно Мати ощутил, что кто-то смотрит на него с дальней стороны прилавка. Он с рычанием развернулся, выпустив когти и распушив мех.
– У меня есть клыки и когти, и я знаю, как ими пользоваться! – воскликнул он весьма убедительно, как ему показалось.
– Не бойся, – ответила незнакомка, тощая молодая кошечка, пестрая, с белыми пятнами и с красным ошейником.
Она осторожно пробралась под прилавком и села невдалеке от Мати; маленький колокольчик на ее ошейнике звякнул.
При звуке ее голоса Мати сразу расслабился. Кошечка принялась умываться. Она сообщала ему, что не собирается нападать. Но это также дало Мати понять, что она волнуется.
– Ты кто такая?
– Меня зовут Джесс. Может, уже слышал обо мне?
Имя показалось Мати знакомым, но он не был уверен откуда. Поэтому промолчал и просто ждал.
– Прошлой ночью я была на собрании при полной луне, – продолжила кошечка. – Я живу здесь, среди кошачьих. Но я, как и ты, родилась не здесь. Я потерялась.
Ну конечно… Джесс была одной из тех, кого кошки называли приблудными. Мати не слишком понимал, что это значит, но даже в полутьме под прилавком он осознал две вещи. Первое – что у Джесс был прекрасный голос, ровный, низкий, искренний, и второе – что она казалась печальной.
– Они здесь не любят чужаков, – сказала Джесс. – Я вижу, как они с тобой обращаются. Помни, они так же обойдутся с любым, кого не знают. – Она говорила, продолжая умываться и не поднимая глаз. – Они сами по себе. Я знаю, это в обычае кошек – доверить кому-то свои дух и судьбу, но чары это или проклятье?
– Там, откуда я приехал, говорят, что кошка, сильная духом, может возвращаться снова и снова в разных телах и жить много жизней…
Мати и сам удивился собственным словам. Пару мгновений
