Сильве, и его адвокату сеньору Карнейро. Вы, кажется, приехали для того, чтобы успешно провести переговоры? И вдруг вместе с вами появляется женщина, один вид которой вызывает у Фармера активное неприятие. Можно узнать, зачем вы ее привезли?
– Я не думал… мне казалось, что прошло столько лет… – Глаза Шокальского забегали, он был явно смущен заданным вопросом.
– Не нужно меня обманывать, – строго попросил Дронго, – они заранее знали о вашем визите. И вы специально привезли сюда пани Илону… Постойте… Мне только что пришло в голову – ведь вы привезли ее специально, чтобы сорвать переговоры?!
Шокальский дернулся. Даже если бы он больше ничего не сказал, то и тогда стало бы ясно, что подобная тема его очень волнует. Он провел пальцами по своей коротко подстриженной бородке, затем взмахнул руками.
– Моя репутация, пан Дронго… Неужели вы думаете, что я мог бы сорвать переговоры намеренно? Как вы могли такое…
– Зачем вы ее привезли? – снова перебил его Дронго. – Только честно, не лгите!
– Я не могу с вами разговаривать в таком тоне, – вскочил со своего места Шокальский, – мне казалось, что пан вполне разумный человек и понимает, насколько мы далеки от всей этой грязи, от разбирательств в семье Фармера, от русских бандитов, от всего, что нас может скомпрометировать. Пани Илона – большой специалист в области международного права, она работает в уважаемом агентстве, и я считал, что она сможет мне помочь во время переговоров.
– Поэтому вы отправились сегодня играть в гольф без вашей партнерши, – иронически заметил Дронго.
– Она не играет в гольф! – закричал Шокальский. – Вы очень тяжелый человек, пан Дронго. Вот так можно опорочить хороших людей. Наша польская делегация немедленно покинет Алгарве, как только нам разрешат отсюда уехать сотрудники португальской полиции.
– Они не разрешат, – сказал Дронго.
– Что?! – Шокальский снова взмахнул руками. – Очень жаль, что вы поверили нечистоплотным дельцам. Мы с пани Илоной занимаемся своей работой и не имеем никакого отношения к этому убийству. Извините меня, я думал, что вы сумеете понять наше беспокойство.
Он выбежал из номера, оставив Дронго одного.
«Какой скользкий тип, – поморщился Дронго, – кажется, я нащупал его уязвимое место. Похоже, он действительно собирался сорвать переговоры. Но для чего? Какой смысл приезжать сюда для того, чтобы вам отказали? И если он привез с собой Илону Томашевскую специально, то опять же – для чего? Чтобы скомпрометировать Джеймса Фармера через столько лет? Разумеется, нет. Тогда зачем? Выходит, он заранее предполагал негативную реакцию на появление в Алгарве Илоны.
Как интересно. Здесь все запуталось до такой степени, что ничего невозможно понять. Кому же была выгодна смерть Сильвии Фармер? Кто и почему стрелял в нее?»
На часах было уже около пяти. Дронго поднялся, чтобы переодеться и выйти в коридор. «Куда исчез комиссар, – в который раз подумал он, –
