кипело. Он никак не мог ожидать, что та квартирка, которую он подготовил для себя, сейчас достанется кому— то другому.
– На, вот, Петрович, держи акт и ручку. А мы будем тебе диктовать.
Дядя Жора взял в руки чернильную автоматическую ручку и открыл колпачок. Встряхнув её на пол, он, глядя на чекистов собачьими глазами, приготовился писать.
Тем временем Валерка понемногу стал выносить вещи из квартиры на улицу. Стопки книг, сумки с тряпками, отцовский чемодан, все это он ставил на лавочку возле подъезда, где почти всегда сидели старухи. Нажитых за время службы вещей особо и не было. Квартира, как и мебель все было казенное и поэтому не принадлежало семье Красновых. Отец был красный командир, поэтому люди его сорта всегда обеспечивались жильем за счет государства, которому они преданно служили.
Петрович скрипел пером, аккуратно выводя цифры инвентарных номеров, пока НКВДешники, расхаживая по квартире, ощупывали все своими руками – от табурета, до шкафа.
– Вот и чудненько, – сказал один из чекистов, потирая руки, заглядывая через плечо участкового. – Теперь уполномоченный, тут распишись. Тут, тут и тут, – сказал он, пальцем указывая на место для подписей. – Эй, хозяин! – окрикнул он Краснова. – Твой автограф тоже необходим.
Валерка подошел к столу и ничего не подозревая, взял в руки ручку и расписался в указанных местах.
Он еще не знал, что этот его автограф будет скопирован мастерами из управления НКВД и им подпишут протокол допроса его матери. Он не знал, сколько неправды, сколько всяких инсинуаций, интриг и лжи будет закручено вокруг его фамилии. Нужны будут годы, чтобы люди и друзья, знающие его, знающие его семью, поверили в то, что ни отец, ни мать, ни он, ни в чем не виновны.
– Ну, а теперь, хлопец, собирайся. С нами поедешь, – сказал НКВДешник. – Машина около подъезда. Тебя ждет колония имени товарища Макаренко.
По спине Валерки в тот миг пробежали мурашки. Холодный пот моментально выступил под подмышками, и от этого в ту минуту стало как— то неуютно. В его голове скользнула только одна мысль: «Бежать! Бежать! Бежать!»
Валерка, не показывая вида надел летную кожаную куртку, подаренную ему отцом, такой же кожаный летный шлем. Когда он уже был готов, парень словно пружина сжался и прыгнул. Мгновенно, разбив ногой на кухне окно, он, распластавшись, спрыгнул со второго этажа на куст сирени, росший под окнами. Чекисты какое— то время были в полном замешательстве. Сообразив, что Краснов бежал, они бросились к окну, инстинктивно выхватывая на ходу оружие.
Краснов свалился, словно сокол на свою жертву, широко расставив руки. Куст смягчил его падение. Скользнув по согнувшимся ветвям, он будто по стогу сена, скатился на землю.
– Вот же, сученок, сбежал! Сбежал щенок!!! – сказал один из НКВДешников, засовывая «ТТ» во внутренний карман.
– А Ты Петрович, сидишь тут, как у тещи на именинах! Что, не мог парня ухватить!? – заорал старший, ища
