кончить учебный курс полностью, посылало студентов в разно образные места. Только к середине XVIII в. академия становится узкосословным духовным учебным заведением. В 1775 г. академию возглавлял московский митрополит Платон Левшин, один из самых замечательных русских церковных деятелей, один из самых известных проповедников (его звали «апостолом московским»), автор нескольких учебных книг. Лучше всего его характеризует то, что он не побоялся отозваться о преследуемом Новикове: «Желал бы побольше видеть таких христиан». Платон много хорошего сделал для академии, при нем она существенно расширилась – там насчитывалось более тысячи учеников, он же построил «бурсу», двухэтажное здание с правой стороны участка вдоль Китайгородской стены, предназначенную для студенческого общежития.
Памятник М.В. Ломоносову
Из стен Славяно-греко-латинской академии вышли многие известные деятели русской культуры. Среди них поэты А.Д. Кантемир и В.К. Тредиаковский, математик Л.Ф. Магницкий, историк Н.Н. Бантыш-Каменский, изобретатель русского фарфора Д.И. Виноградов, географ С.П. Крашенинников, профессора Московского университета А.А. Барсов, Н.Н. Поповский, С.Г. Забелин, первый русский врач П.В. Постников, историк митрополит Евгений Болховитинов, архиепископ Августин Виноградский, московский митрополит Филарет Дроздов. Самым же знаменитым воспитанником академии был крестьянский сын М.В. Ломоносов, пришедший вместе с рыбным обозом из Холмогор в январе 1731 г. в Москву. Первую ночь он провел в санях на Рыбном дворе (вероятнее всего, в Китай-городе) и, как рассказывается в его биографии, «на завтрее проснулся так рано, что еще все товарищи его спали. В Москве не имел ни одного знакомого человека; от рыбаков, с ним приехавших, не мог ожидать никакой помощи; занимались они продажею только рыбы своей, совсем об нем не помышляя. Овладела душею его скорбь, начал горько плакать…». Однако свет был не без добрых людей, его приютили, и он направился к Сухаревой башне поступать в Навигацкую школу, но оказалось, что ее уже перевели в Петербург, а вместо нее там расположилась просто «цифирная школа», где обучали арифметике. Этой науки ему «показалось мало», и он подал прошение в Славяно-латинскую академию, написав, что происходит из дворянского сословия – уж очень страшился он, что откажут: ведь только недавно Синод предписал «помещиковых людей и крестьянских детей, также непонятных и зловредных отрешить и впредь таковых не принимать». К зловредным он не относился, а вот к крестьянским детям имел прямое отношение. Но… приняли, и двадцатилетний юноша среди малышей принялся за учение. «Школьники, малые ребята, кричат и перстами указывают: смотри-де, какой болван лет в двадцать пришел латине учиться», – вспоминал Ломоносов. Учился он жадно, в то время как другие резвились, сидел в монастырской библиотеке и рылся в книгах. За один год Ломоносов окончил три класса, быв первым по успехам; на втором году писал латинские стихи. А его стихотворение:
Услышали мухи
Медовые духи,
Прилетевши, сели,
В радости запели;
Едва
