М. Кузьмину, Г. Иванову, и многим другим знакомым литераторам Гумилев «таинственно» намекал на свою причастность к «организации». Вот что вспоминает Одоевцева: «Гумилев был страшно легкомысленным… Как-то мы возвращались с поэтического вечера, Гумилев сказал, что достал револьвер – "пять дней охотился". Об этом я рассказывала, но то, что "Гумилев всем показывал револьвер", не говорила и не писала никогда – мне напрасно приписывают эти слова. Я думала, что с револьвером – это игра Гумилева в солдатики. Может быть, все было игрой… Кузьмин однажды сказал: "Доиграетесь, Коленька, до беды!" Гумилев уверял: "Это совсем неопасно – они не посмеют меня тронуть"…». Отметим это ощущение от поведения Гумилева – как от игры, а также его олимпийскую уверенность в своей неприкосновенности.
Что касается денег, то для чего их взял Гумилев? Для печатания прокламаций, которых не печатал, или же для покрытия личной финансовой бреши? Однако взял. У ярых врагов советской власти. Как это могли оценивать чекисты? На дворе было время беспощадной борьбы с контрреволюцией, множеством врагов советской власти. В деле Гумилева это явилось отягчающимся обстоятельством.
Теперь о тех, кого Гумилев собирался «привлечь к контрреволюции»: сначала это «кучка прохожих», которая «при общем оппозиционном настроении» пошла бы за ним, известным поэтом, затем – группа из «товарищей, бывших офицеров, что являлось легкомыслием» и, наконец, «не имел в виду никого в отдельности». Не следует пренебрегать той фантастической и романтической картиной, которая возникла в воображении поэта, когда он представил себя чуть ли не одним из вождей восстания («сохранить мою независимость»?), свергающего жестокую власть – власть, подавляющую «частную инициативу в Советской России», попирающую представления поэта о свободе и демократии.
Впрочем, поэт всегда в оппозиции… Таких во все времена всегда хватало. Они и сегодня шагают в рядах пятой колонны. Не будем называть их гнусные имена…
Лист № 88 (машинопись) 23.8.1921.
Допрошенный следователем Якобсоном, я показываю следующее: никаких фамилий, могущих принести какую-нибудь пользу организации Таганцева путем установления между ними связей, я не знаю и потому назвать не могу. Чувствую себя виновным по отношению к существующей в России власти в том, что в дни Кронштадтского восстания был готов принять участие в восстании, если бы оно перекинулось в Петроград, и вел по этому поводу разговоры с Вячеславским.
Лист № 102
Заключение по делу № 2534 Гумилева Николая Станиславовича [зачеркнуто, написано сверху чернилами «Степановича»], обвиняемого в причастности к контрреволюционной организации Таганцева (Петроградской боевой организации) и связанных с ней организаций и групп.
Следствием установлено, что дело гр. Гумилева Николая Станиславовича [зачеркнуто, написано сверху чернилами «Степановича»], 35 лет, происходит из дворян, проживает в г. Петрограде, угол Невского и Мойки, в Доме искусств, поэт, женат, беспартийный, окончил высшее учебное
