конечно же, киару-то мне зачем? А-а-а, вот опять в мыслях вертится. Вот же ж… А если Никита так и не выйдет из дома? Или, наоборот, уже давно ушел, а я как идиотка буду караулить его у парадной в этой огромной соломенной шляпе и громадных темных очках, делающих меня похожей на стрекозу? Не знаю, почему я их купила, поддалась, наверное, общей моде, но теперь вот пригодятся. С другой стороны, сидеть дома все равно скучно и невыносимо, а так хоть прогуляюсь.
Где-то на периферии сознания маячила мысль, что это может быть опасно, если у Никитоса проблемы, то как бы и мне не вляпаться, но… во-первых, молодости свойственно быть оптимистично-беспечной, а во-вторых… я буду осторожна. Никто даже и не поймет, что я слежу. Я ведь совсем немножко. Просто посмотрю на него и пойду. А для маскировки возьму с собой альбом для рисования, мне давно пора попрактиковаться в набросках, так почему бы не сделать это у парадной Никиты Рекунова. Тьфу ты. Чего это ко мне повадки киару прилипают? Это ж в его стиле – имя плюс фамилия. Как будто возле него с десяток Марий толчется… хотя, может и толчется. Все же экзотика. Ну и пусть толкутся, мне-то что? Мне не надо.
Собиралась я в приподнятом настроении, не хотелось признаваться в этом, но шанс увидеть Никиту бодрил и будоражил, как и само приключение. Я даже решила, что если за час, пока сижу в засаде у его подъезда и рисую, он не появится, то я зайду навестить. Чисто по-дружески, разумеется. Надо будет только придумать, где оставить эту идиотскую шляпенцию, в сумку она не влезет вообще никак.
По дороге к дому Никиты – он жил всего в получасе ходьбы от меня, а день был чудесно-летним, так что шла я пешком, я боролось с проснувшимся во мне духом авантюризма, который вкупе с и так набиравшей силу манией преследования, требовал провернуть какой-нибудь киношный финт, чтобы уйти от слежки. В магазин там зайти, или в кафе, и выскочить через черный ход. Или вскочить в уходящий автобус, в метро нырнуть, в конце-то концов… но я держалась. Потому что за тем, кто один раз улизнул от слежки, будут потом следить куда пристальнее. Так что просто так, из спортивного интереса и неуемной жажды приключений, нарываться не стоило. Определенно не стоило.
Итак, что бы такое нарисовать? Кусты и скамейку напротив уже нарисовала. Ничего интересного. Хочется рисовать людей, а они появляются редко, все же середина дня… могу нарисовать Никитоса по памяти, но как-то не вяжется это с маскировкой… может, брата нарисовать? Или Таньку? Или… Вот ведь засада. У меня почти буквально чесалась рука от желания нарисовать синеглазого киару. И, поборовшись с собой еще несколько минут и воровато оглянувшись – мало ли во-о-он в тех кустах кто-то сидит подсматривает, я принялась рисовать. Меня словно прорвало. Вот он сидит за столом в приемной комиссии, вот выгоняет меня из кабинета, а тут, наоборот, смотрит сочувственно, а здесь – помогает надеть мне туфельку, а вот – профиль, когда он вел машину. Я чуть не пропустила объект наблюдения, увлекшись наброском киару в машине, но все же вовремя подняла глаза, повинуясь
