Если нужны дополнительные детали – спрашивай, если нет – просто записывай все, что видишь. Это тебе не «Тинтин». Договорились?
– Постойте… – Снова Готорну удалось выбить меня из равновесия. – Откуда вы знаете про «Тинтина»? Я вам ничего такого не говорил!
– Ты сказал, что работаешь со Спилбергом, а он как раз занимается режиссурой…
– Он продюсирует.
– Так что же заставило тебя передумать? Жена? Небось решающее слово всегда за ней?
– Так, стоп! – воскликнул я. – Если хотите выработать правила, вот вам главное: никогда не спрашивайте о моей личной жизни! О книгах, о сериалах, о семье, о друзьях…
– Показательно, в каком порядке ты их расположил…
– Я напишу о вас, об этом деле, и когда вы его раскроете – если вам, конечно, удастся, – посмотрим, смогу ли я заинтересовать своего издателя. Запомните одно – я не позволю на меня давить! Это моя книга, и решать, что в ней и как, буду я!
Готорн удивленно поднял брови.
– Спокойно, Тони! Я всего лишь хотел помочь.
В итоге мы пришли к соглашению: я больше не показываю Готорну черновик – уж точно не в процессе и вряд ли даже после окончания. Я буду писать о чем хочу, критиковать его действия, вставлять свои размышления по ходу и так далее. Как только дело дойдет до места преступления, допросов и прочих моментов, я буду строго придерживаться фактов: воздержусь от излишних фантазий, экстраполяций и тому подобного, чтобы не уводить читателя в сторону.
Что касается первой главы – забудьте про колокольчик и ручку «Монблан». Дайана Каупер обедала с Реймондом Клунсом, а Андреа Клюванек, возможно, лжет; зато все остальное, включая улику, явно указывающую на личность убийцы, абсолютно достоверно – ручаюсь.
4. Место преступления
В понедельник утром я отправился осматривать место преступления. У дома торчал полицейский; калитку преграждала полосатая лента с надписью: «Полиция! Не входить!» – однако он впустил меня, даже не спросив имени: видимо, его предупредили. Я обогнул небольшую лужу у крыльца и вошел в дом.
С момента убийства прошло четыре дня. В выходные я просматривал копии полицейских отчетов, присланные Готорном; к письму он прикрепил записку с просьбой явиться на место к девяти утра.
Обычно я посещаю сцены преступления, которые сам же и создал. Нет нужды их описывать: режиссер, ассистент по натурным съемкам, художник-постановщик и бутафоры все сделают за меня – от мебели до цвета стен. Я больше сосредоточен на деталях: треснутое зеркало, кровавый отпечаток на подоконнике; словом, все, что важно для развития сюжета, хотя они могут появиться и не сразу – зависит от того, куда направлена камера. Я часто переживаю, что комната покажется зрителям слишком большой для предполагаемой жертвы, однако на съемках сюда влезают человек десять-двадцать, и никто их не замечает. Обычно съемочный павильон настолько забит актерами, техниками, световыми приборами, проводами, тележками и прочим,
