он работает на этого паука; или от скупщика, который скупает у него товар; или от магазина, на который он работает (и здесь он самостоятелен только по видимости, а в действительности он уже превратился в наемного рабочего того капиталиста, в руках которого крупный магазин); бывает, что капиталист дает сырье, а иногда и сырье и орудия (так бывало часто с нашими кустарями); тут уж совсем ясно видно, что кустарь превратился в простой придаток к капиталу; встречаются и другие виды подчинения капиталу: около крупных предприятий иногда ютятся мелкие починочные мастерские, в таком случае они – простой винтик при фабрике – ничего больше. И тут они самостоятельны только по видимости. Иногда можно видеть, что разорившиеся мелкие хозяйчики, мелкие ремесленники, кустари, торговцы, мелкие капиталисты выбиты из одной отрасли производства и торговли, – тогда они переходят в другую, где еще крупный капитал не так силен. В особенности часто разорившиеся хозяйчики становятся мелочными торговцами, разносчиками и т. д. Так крупный капитал вытесняет шаг за шагом мелкое производство отовсюду. Растут громадные предприятия, насчитывающие тысячи, а иногда даже десятки тысяч рабочих. Крупный капитал оказывается властелином мира. Личная трудовая собственность исчезает. На ее место становится крупная капиталистическая собственность.
Примерами падения мелкого производства в России могут служить кустари. Некоторые кустари работали на своем сырье (скорняки, плетельщики корзин и т. д.) и продавали кому угодно. Затем уже кустарь начинает работать на определенного (только на одного) капиталиста (московские шляпники, игрушечники, щетинщики и т. д.). Потом он получает у своего заказчика сырье и попадает в форменную кабалу (павловские замочники, бурмакинские слесаря). Наконец, он получает от заказчика поштучно (напр., тверские гвоздари, кимрские сапожники, рогожники в Макарьеве, ножовщики в Павлове). В такую же кабалу попадали и ручные ткачи. В Англии умирающее мелкое производство получило кличку «потогонной системы», – так тяжко ему приходится. В Германии за время с 1882 г. по 1895 год число мелких предприятий уменьшилось на 8,6%, средних (от 6 до 50 рабочих) – увеличилось на 64,1%, а крупных – на 90%. С тех пор было вытеснено и значительное количество средних. В России в 1866 г. на каждую сотню работающих в хлопчатобумажной промышленности на фабриках приходилось 70 человек, работающих на дому; в 1894 – 1895 годах их приходилось уже не 70, а всего-навсего 8. В России рост крупного производства усиливался благодаря тому, что иностранный капитал организовывал сразу крупные предприятия. Уже в 1902 г. очень крупные предприятия занимали почти половину (40%) всех промышленных рабочих.
В 1903 г. фабрики, имеющие свыше 100 рабочих, составляли в Европейской России 17% всего числа фабрик и заводов и на них работало 76,6% всего числа фабрично-заводских рабочих.
Победа крупного производства во всех странах сопровождалось муками мелких производителей. Иногда целые округа и профессии почти вымирали (напр., силезские ткачи
