было наблюдать, как один из нас в ужасе гладит себя по бёдрам, словно они утратили чувствительность. Оказалось, что ночью кто-то аккуратно зашил карманы его брюк.
Другой любил поспать так, что, как говорится, пушкой не разбудишь. Как-то раз после отбоя он, как всегда, сладко захрапел. Мы вынесли его кровать вместе с ним самим в коридор. Утром, проснувшись, он долго не мог понять, где находится. Все, покатываясь со смеху, долго обсуждали его изумлённо хлопающие длинные, как у девочки, ресницы. Уверен, что он до сих пор поминает шутников «добрым словом».
Кто-то до смерти боялся пауков, ему и устроили паука, – распушили верёвочку и стали тянуть под простынёю во время сна. Пробуждение было диким и ужасным. Все просто упали, схватившись за животы. Он, в самом деле, решил, что по нему ползёт ужасное насекомое, и буквально затрясся от страха, состроив жуткую гримасу.
Лёша Привалов отличался рассеянностью, решили проверить, насколько далеко этот миловидный парень зашёл в своём пороке. Из жестяной крышки от гуаши вырезали подходящий по размеру овал и прицепили к фуражке вместо кокарды. Эксперимент превзошёл все ожидания. Лёша ничего не заметил, ушёл по увольнительной в город, и там, как нарочно, попался на глаза патрулю.
Дежурный офицер, им оказался преподаватель нашего училища Сёмин, налился сухой и холодной строгостью, Лёше светило стопроцентное взыскание, однако увидев предмет, прицепленный к его фуражке вместо кокарды, Алексей буквально побелел и впал в такой жуткий ступор, что прохожие едва не вызвали ему скорую медицинскую помощь. Сёмин, к счастью, вскоре сообразил, что случилось, и отправил Алексея обратно в казарму, наказав срочно исправить нарушение формы одежды и попросив впредь быть более внимательным. Кстати, именно после этого случая мы крепко сдружились с Лёшей. Мне стало его так жалко, что я поклялся никогда больше не подшучивать над ним, и клятву сдержал.
Так мы коротали свободные часы на младших курсах, а повзрослев, забросили это дело. У нас появилось больше свободного времени, мы стали чаще бывать в городе и обзавелись новыми знакомствами.
Достаточно напряжёнными были первые два года, а дальше всё пошло как по маслу, лишь одно событие омрачило учёбу. Офицер-преподаватель, тот самый Сёмин, который когда-то поймал Лёшу с жестянкой на фуражке, по невыясненным до конца причинам покончил с собой. Поползли слухи, и мы узнали, что в отсутствие жены, она уехала к родителям в Брянск, он надел выходную форму, фуражку, взял кухонный нож, вогнал его себе под ребро, лёг на диван, потерял сознание от кровопотери и скончался.
Дело мгновенно засекретили, никакого официального следствия не проводилось, никто не мог понять мотивов его поступка. Говорили всё, что придёт в голову, например, утверждали, что, мол, им с женой по сорок лет, однако детей не было, и, скорее всего, именно это стало причиной трагедии, однако было трудно поверить в такое
