к Марку Пират, – Мелочь, а приятно. По нашим-то временам. Что пить будете?
– Грог, – заказал Марк.
Воха снова фыркнул, негромко резюмировал:
– Хипстер. Так я и знал. Плесни ему мочегонного.
– Придержи язык, – посоветовал Пират, а Марку предложил:
– Может, всё-таки чистого? По мне, так это куда полезнее с холода.
Марк помотал головой. На левом запястье у Пирата заметил татуировку в виде разноцветной рыбки и букв «RW» и подумал: «Real World. Сектант. Понятно. Ничего, могло быть и хуже».
– Дело ваше, – вздохнул Пират, – мне без разницы. Со сдачей только что делать?
– Пока ничего. Дальше видно будет, – небрежно бросил Марк, забрался на высокий табурет лакированного тёмного дерева и получил наконец возможность оглядеть зал, что и сделал с нарочитым равнодушием. Никого, кроме Пирата и Вохи, не увидел. Помещение маленькое, обстановка скудная. Всего-то имелось три столика на четверых и один на двоих – узкий, возле окна – да плюс к тому ещё четыре табурета у стойки. На столике, что в углу, безобразная куча тряпья – навалом. В дальней стене открытая дверь, там зеркало и в нём отражение ширмы. Справа от двери, над стойкой беззвучно мерцал телевизор – глобал ньюс, толпа на городской площади какого-то города, море человечьих голов. Сообщение Марк прочесть не смог, начался рекламный блок. «Успеется. Воху теперь рассмотреть. Немолодой. Что у него с руками? А, понятно». То, что выглядело как рукава джемпера, оказалось татуировкой в виде змеиной чешуи. Кисти рук – змеиные головы, руки – туловища змей, два змеиных хвоста обвивали длинную шею, изгибались над ушами и через выбритую начисто голову к бровям свесили кончики. Змееподобный Воха был одет по-домашнему: майка, просторные белые штаны и шлёпанцы, Марка разглядывал едва ли не презрительно; при этом плавно поглаживал жидковолосую козлиную бороду неопределённого цвета.
– Смотри, смотри! – проговорил вдруг Пират.
«Это не мне, а Вохе. О телевизоре. Что показывают?» На экране городские развалины, над ними дымное облако. Вспышка. Камера в сторону дёрнулась.
– Опять скажешь, брехня? – спросил Воха.
– Ничего не скажу, – буркнул Пират. – Может, это в прошлом году в… в азиатском секторе. Откуда я знаю, где снято?
– Город пятьдесят семь написано.
«Пятьдесят семь! – подумал Марк. – Это же… мы?»
– Мало ли. Написано. Если на лбу у тебя набить «мне всё известно», поменяется что-нибудь? Не верю.
– Ага, пока плита на башку не свалится…
– Болячку тебе на язык.
– Гляди, тетеря слепая! Опять скажешь, в азиатском секторе?!
На экране снова площадь, давка. Прожектор поверх голов. И теперь даже без титров понятно, откуда репортаж.
– Ваш грог, – сказал Пират.
Марк принял стакан, приложился крепко, но без вкуса. «Зря я здесь сижу. Если так далеко зашло
