и кинул сверху пахучей сухой травы. Теперь все было готово. Он огляделся: в комнате царил идеальный, математический порядок. На стене у входа висела небольшая картина, изображающая встречу человека и ангела. Точнее, ангел на картине благословлял коленопреклоненную фигурку, казавшуюся хрупкой и беззащитной рядом с ним. Эта картины вышла из-под кисти одного из лучших мастеров Школы, и Ханох полагал, что повесить ее здесь будет удачной шуткой. Неожиданно он подошел и снял картину со стены. Тут же стало понятно, зачем – за картиной, прикрытое черной тканью, обнаружилось тонкое зеркало. Ханох жадно заглянул в него.
Зеркала считались опасными, греховными предметами. Никто не знал, как сделать зеркало – и тем не менее, в мире они были. Материал отражал лучше, чем вода или отполированный металл, и был холоден, словно металл, на ощупь, но являлся чем-то другим, и Ханох не знал для него слова. Отражения в этом зеркале были ясными и четкими – настолько, что можно было разглядеть мельчайшие подробности предметов и лиц. Впрочем, это зеркало знало лишь одно лицо с тех пор, как было подарено Ханоху. Он отступил на шаг и полюбовался на себя.
Прямые темные волосы, красиво падающие на абсолютно правильное лицо, сурово сведенные брови – Ханох выглядел, как юный полководец перед решительной битвой. Даже странно было видеть его за его теперешним занятием – терпеливо склонившегося над бутылочками с ядом. Впрочем, когда он сосредотачивался, он прикусывал нижнюю губу, и в его лице появлялся намек на хрупкость и ранимость – если бы он об этом знал, он бы разозлился.
Почему его лишили шанса стать воином? В первый раз, когда едва повзрослевший Ханох заговорил на улице с солдатом Гвардии Ангелов – он хотел узнать, как пройти Испытание – тот отказался с ним говорить, едва взглянув на него. Подумав, что ему встретился невежа, Ханох повторил свои попытки еще несколько раз, но никто – ни простые солдаты, ни высшие командиры Гвардии Ангелов – не захотели его слушать, отвечая только одно: «Нет». Сын знаменитого Абрахама (он прославился как полководец во время войны со страной монахов), невысокий юноша, больше похожий на девушку, догнал его в дверях после последней позорной попытки и сочувственно шепнул: «Прости. Отец и другие не могут ошибаться – чего-то в тебе нет. Но Гвардия – не единственная дорога». Ханох молча оттолкнул мальчишку и вышел, разъяренный. Как они могли не видеть? Он не просто хотел защищать мир от Тьмы – он был достоин быть среди лучших. А кто был лучше, чем Гвардия? Кто был сильнее? Никто. Тогда почему они отвергли его? Как они посмели? Какая-то глупая женщина, пришедшая незадолго до него, получила приглашение на Испытание – да, после долгого разговора, но получила, хотя так явно робела и что-то бормотала, что выглядела просто жалко. А Ханох, на которого вечно оборачивались девушки на улице – так горделиво он ходил – ничего не получил. Почему? Это было необъяснимо.
После этого он не знал, что делать: как жить, если тебя не пустили в ряды лучших? Ханох в одиночестве бродил по улицам, отшатываясь
