на меня и улыбнулся. Он и начал разговор с жителями деревеньки.
– Здравствуйте, люди добрые, заплутали мы с друзьями, помогите добрым советом.
– Здравствуйте, – обнажили головы все мужчины, обозначив поклон, – куда путь держите, господа хорошие?
Вот это номер, господа! Похоже, здесь и о советской власти не слыхали. Я повернулся к ребятам и, незаметно для селян, показал кулак, молчать, господа офицеры, молчать! Судя по всему, на тайное селение староверов набрели, вот это номер. Тем временем, егерь продолжал разговор с крестьянами ни о чём, присматриваясь, друг к другу. Аборигены окружили его, обсуждая виды на урожай и будущую зиму, а мы остались в стороне, скинув рюкзаки. Курить пока опасались, вдруг попали к староверам, могут обидеться. Мальчишки, тем временем, подкрались к нам, пытаясь потрогать блестящие алюминиевые каркасы рюкзаков, Никита этим воспользовался, присев напротив одного из парнишек, лет десяти.
– Считать умеешь?
– А то, – гордо приосанился пацан, в свою очередь, показывая на «Сайгу» – это что у тебя за штука?
– Ружьё моё, – нашего бизнесмена не так просто сбить с толку, – правильно назовёшь год, месяц и день сегодняшний, дам подержать.
– Семидесятый, октября двадцать девятое число*, – парнишка протянул руку к карабину.
– Ответ неверный, год назови полностью, – Никита встал, встречаясь с нашими напряжёнными взглядами.
– Семьсот семидесятый, нет, одна тысяча семьсот семидесятый от Рождества Христова, – выпалил мальчишка, забирая из рук нашего бизнесмена карабин без магазина. Несмотря на шоковое состояние, затвор Никита передёрнул, убедившись в отсутствии патрона в патроннике. Приглядывая за мальчишками, облепившими счастливчика, мы молчали, по-новому рассматривая одежду крестьян и их хозяйства. Мысли о подставе не возникло, в наших краях устроить подобный театр невозможно, да и незачем. Судя по русскому языку и местности, мы в России екатерининских времён, причём, в родном Прикамье. Первым отреагировал Вова,
– Зеркало это подкузьмило, больше некому, оно услышало наш разговор о золотой эпохе.
– Мистика, у нас глюки, – Никита не верил до последнего.
– Это гриппом все вместе болеют, а с ума поодиночке сходят, – голосом кота Матроскина попытался схохмить я, хотя мне было также тоскливо. Сердце заныло, предчувствуя разлуку с женой и детьми, любимыми сыном и дочерью. Господи, подумал я, как они там без меня, на зарплату жены протянут. Уж если ты закинул меня в прошлое, помоги, для компенсации, моим детям выучиться и стать людьми. Сам я похоронил отца рано, на первом курсе института, потому не желал подобной судьбы своим детям, но, увы. Судя по всему, им придётся сложнее, да ничего, успокаивал я себя, вспоминая все материальные ресурсы семьи. Так, мама поможет из своей пенсии, одну квартиру можно будет продать. К счастью, зарабатывает жена неплохо, кабы не больше меня, жить смогут, особенно, после продажи
