какое-то время вне, и так же быстро исчезало, как появлялось. Вот и в этот раз губы вдруг зашлёпали, забормотали. Не сдерживая порыва, понеслись слова. И не сразу в них можно было различить, говорун это или тот, внутренний, настоящий.
Я вижу свет.
Но он далёк, а я во тьме.
Я вижу снег,
Но он не тает по весне.
Да, жизнь моя не так легка,
Как ветра стать —
Я не могу реальный мир принять.
И человеком снова стать.
Ещё два шага!
И я прозрею на пути.
Ещё немного!
Мне будет так легко идти.
Мир за плечами,
А я глуха, слепа, в беде.
Но что так ноет?
Напоминает о тебе.
Я не одна!
И разум так устал от слов.
Я не одна!
Я одиночка средь миров.
Да, я жива!
И эта жизнь подобна сну.
Эй ты, постой!
Я разбужу молитвой слов!
Ещё два шага!
И я прозрею на пути.
Ещё немного!
Мне будет так легко идти.
Мир за плечами,
А я глуха, слепа, в беде.
Но что так ноет?
Напоминает о тебе.
Бард с длинными, заплетёнными в две косы волосами, освобождено вздохнула и, отходя от внутреннего порыва, стянула сапоги. Усталое тело медузой сползло с сумки и распласталось на валуне. Спиной ощутила горячий прогретый камень. Кости довольно заныли.
– Интересно, Лютый за долгие годы одиночества пришёл к тем же выводам? Каково это ощущать, что тебе приносят жертвы? Каково чувствовать их вкус крови на своих губах? Какого быть полновластным хозяином своего клочка земли? Но всего лишь клочка. – Чини сплюнула. Плевок подлетел на метр над камнем в небо, и ветер вернул его обратно, размазав по лбу. Бард скривилась, утираясь рукавом. Изменились и мысли. – Как ограничен нынче демиург. Может ли он править миром, если прикован к одной точке? Имеет ли он права диктовать всем свои условия, если сам никогда не покидал насиженного места? Ведь лишь постоянное движение не дает застояться. Только проточная вода не гниёт по болотам!
Эта бесхитростная мысль так быстро расшевелила мысли, что те помчались впереди табуном резвых скакунов. Даже нос зачесался. Едва не оцарапав его до крови, Чини зацепилась за хвостики мыслей и помчалась вместе с ними под самые облака, в большие воздушные замки поднебесья.
– А ведь это правильно! Отчасти даже верно! Лютый не создатель мира. Он лишь вкушает плод наследия… чей плод? Богов? Но может они сами лишь посредники или первые Управители? Или они сами миф, созданный писателями хроник? Андрен, что в этих мирах реальность на самом деле? Быть может, творим миры именно мы, разглядев их в дороге? А мир за пределами
