оправе. Ее голос тонул в гуле голосов остальных прихожан, заполнивших церковь в праздничный день до отказа.
Люди пели осанную вместе с церковным хором. Красивая, размеренная мелодия, малопонятный для маленькой Анечки текст вызывали в душе у совсем еще несмышленой девчушки непонятную бурю восторга и благоговения.
Вот мать приподняла Аню, и та поцеловала руку Иисуса на иконе. – Молодец, дочка, – похвалила мать, – никогда не забывай благодарить Спасителя, ведь он помогает нам во всех наших делах.
Помогает?! Почему же тогда он не помог бедной женщине и ее малышам, большей половине прихожан той самой церкви, в которой так горячо и искренне его славословили? Разве мать не молилась перед смертью и не просила пощадить хотя бы детей? Чем она заслужила такую несправедливость?
– Бог призывает по своему усмотрению, – смиренно говорила дочери умирающая мать. – Ему лучше знать, кому оставаться на этой грешной земле, а кого он заберет к себе в царствие божие. Запомни, Бог всегда выбирает только самое лучшее из того, что могло бы с тобой произойти. Мать до последнего надеялась посеять в душе маленькой дочери, еще не до конца осознающей, что же на самом деле происходит, уверенность в том, что та никогда не останется одна – ведь с нею каждую минуту пребывает ее духовный отец – сам Господь Бог.
Но Аня не хотела, да и не могла этого понимать. Ей нужны были живые близкие люди – родители, ей нужна была мать, с которой она могла говорить о том, что ее волнует, прикасаться к ней, искать у нее утешения и защиты…
После того, как Аня осталась одна, она перестала посещать церковь. Была там с теткой лишь несколько раз – ставила поминальные свечи.
Отныне церковь у нее ассоциировалась с чувством глубокого разочарования. Когда ей предложили стать пионеркой, она согласилась с радостью. Это было маленькой местью тому, кто в свое время отказался услышать просьбы и молитвы ее матери и разлучил с нею.
Аня не могла поверить, что ее родители и братья отправились в лучший мир. Разве он может быть лучше того, где вся семья была вместе?
Даже если и существует царствие божие, ее родные никогда не смогут быть там счастливы без нее, так же, как и она без них– в этом Аня была совершенно уверена.
«…ибо твое есть царство и сила, и слава во веки веков. Аминь». Аня по привычке осенила себя крестным знамением. Она заметила, что кроме нее никто из присутствующих этого не сделал.
– А теперь, братья и сестры, приступим к праздничной трапезе, – все также, без особых эмоций, сдержанно заключил свою речь симпатичный молодой проповедник Владимир Николаевич.
Все тут же засуетились: мужчины начали сдвигать столы и расставлять лавки, женщины поспешили на кухню. На столе было много вкусных вещей, но застолье прошло довольно скромно, без горячительных напитков и шумных высказываний.
Присутствующие на собрании, все без исключения улыбчивые и доброжелательные, Ане понравились. В какой-то момент она почувствовала себя так, словно вновь оказалась в окружении
