темы в ТМ «Воспоминание и псевдовоспоминание» было предложено обратиться к событиям, максимально тесно связанным с личной жизнью и экзистенциальным опытом участников группы. Эти события были эмоционально окрашены, они побуждали ввести в текст образы значимых фигур – матери, отца и пр. (правда, не все участники группы этим воспользовались, обнаружив этим важную личностную специфику). Кроме того, здесь существенную роль играл, так сказать, «эксгибиционистский фактор». Участники группы, зная заранее, что их работы будут подробно разбираться и обсуждаться в группе, были, с одной стороны, настроены на некоторое дозированное самообнажение, обращенное к группе, а с другой – на имплицитное подчеркивание свой психологической необычности и исключительности, обращенное к группе и к исследователю[3].
Эксперимент проводился на труппе испытуемых в количестве 353 человек. Участниками эксперимента были студенты 2–3 курсов Института психологии им. Л. С. Выготского РГГУ (339 человек в возрасте 19–22 лет) и преподаватели нескольких московских вузов (14 человек в возрасте 49–56 лет).
В первом задании инструкции ТМ содержалась провокация: каждый испытуемый был вынужден совершить некий отбор и из множества реалий, относящихся к своему детству, выбрать некое «событие», то, что, на его взгляд, являлось «интересной» и «допустимой» темой для рассказа о себе. Здесь необходимо подробнее остановиться на том, что именно обычно было выбираемо в качестве такого «события».
Память о детстве, вообще о прошлом состоит из некоего континуума впечатлений, происшествий, размышлений, эмоций. В устном диалоге, случайно затронувшем тему прошлого, из не вполне структурированного множества воспоминаний по ассоциации и в ответ на реплику собеседника извлекается то одно, то другое. Здесь же из всего этого калейдоскопа предстояло выбрать что-то конкретное, подходящее под предложенное заглавие, и представить на рассмотрение группе. Собственно, различие между случайно вспоминаемыми событиями и «событием», записанным в виде рассказа, адресат которого к тому же заранее известен, отражено в семантике высказываний всплыло, возникло, пришло на ум воспоминание и я вспоминаю, я помню. В первом случае, в отличие от второго, слово я не может ни при каких условиях принять форму именительного падежа, а всегда будет в косвенных: мне, у меня. Таким образом, авторам текстов предстояло выбрать нечто представительное для себя, каким-то образом их характеризующее[4].
3.3. Сюжетные сходства.
Группы, которые можно объединить по сходству, образовались в первую очередь среди сюжетов.
Наиболее частотная сюжетная схема была представлена структурой запрет – нарушение запрета – наказание. Для удобства мы так и назвали этот сюжет: «Преступление и наказание». 69 % участников[5] (244 человека) построили сюжеты по этой структуре, причем чаще всего в них повторялась ситуация
Отметим психологический эффект этого самообнажения: после проведения первой ТМ несколько человек воспользовалось предоставленным им правом снабдить свой текст пометкой: не обсуждать публично. В процессе обсуждения текстов в группе все они свой запрет сняли, а при проведении последующих ТМ к возможности наложить запрет на публичное обсуждение не прибегал никто. Одна из участниц сформулировала свой отказ от запрета так: Все стали друг другу ближе и интереснее, а я как чужая.
Здесь уместно напомнить удивительные находки Р. Якобсона, связанные с метафорой и метонимией. Якобсоновские «метонимисты» – обычные люди, поэты, афатики – отдают предпочтения «связям по смежности», «метафористы» же тяготеют к «связям по сходству». На мой взгляд, спонтанный устный текст принадлежит к якобсоновскому «метонимическому полюсу», так как порождается как отклик на слово, обстоятельство, событие. Письменный же текст, даже если он спонтанен, утверждает символическое сходство: он является саморепрезентацией породившего его автора, то есть своего рода «расширением имени».
Необходимо подчеркнуть, что приводимые здесь и далее процентные соотношения нельзя рассматривать как некую статистическую информацию. Они являются не более, чем иллюстрацией, и призваны синонимически заменить слова «часто» и «редко». Сейчас, к моменту завершения этой работы, в нашем распоряжении находится уже более 3000 обработанных текстов ТМ, и можно видеть, как от группы к группе процент предпочитающих тот или иной сюжет изменяется, правда, незначительно, в ту или другую сторону. Однако количественные данные никак не участвуют в дальнейших рассуждениях, не будут учитываться при интерпретации результатов или использоваться в какой бы то ни было аргументации.
