Собирали они с любовницей эти шмотки долго – погода была ветреная, многое разлетелось. Потом плюнули и уехали, а мерзкий изменник еще и пообещал на прощанье, что я сильно пожалею. Громко так пообещал, весь двор слышал. Некоторые, сочувствующие мне, даже швырнули что-то ему вдогонку – видимо, заразились моим энтузиазмом.
Вот я и жалела теперь… об отсутствии его вклада в наш бюджет. Заказы у меня, иллюстратора детских книжек, конечно, были, но не очень-то прибыльные и, к сожалению, не постоянные. Их хватало, чтобы содержать себя и кота, а вот оплачивать аренду двухкомнатной квартиры в престижном районе с каждым днем становилось все сложнее. Поэтому я и пустила к себе соседку, озвучив единственное условие: «Никаких мужиков (кроме кота) в нашем доме быть не должно!»
Как ни странно, Миранда согласилась. И зажили мы вдвоем, можно сказать, припеваючи. Делить территорию с ней было куда приятнее, чем с моим бывшим. Ни разбросанных повсюду носков, ни полной раковины грязной посуды, ни врубленного на всю громкость телевизора, по которому транслируют очередной хоккейный, футбольный, баскетбольный, хрензнаеткакой матч! Не жизнь, а сказка! Была бы такой… не сдохни так не вовремя мое вдохновение.
До подачи работ на конкурс оставался ровно месяц, а я никак не могла придумать ничего оригинального. Хотелось вырваться из рамок, в которые загнала себя сама, заработав какое-никакое, но имя на иллюстрировании детской литературы. Раскраски, сказки, журналы… всякие мимимишные животные с большими наивными глазами и куколки в платьях с розовыми бантиками. Да-а-а, в визуализации этих образов я преуспела. Но мне-то хотелось совсем другого! С детства я мечтала стать художником, на чьи выставки приходили бы люди. И объявленный мэрией конкурс был пропуском в эту новую, идеальную жизнь. Жаль, капризная муза не разделяла мой бодрый настрой.
Я делала эскизы на бумаге, а потом сминала их, рвала и даже сжигала, пытаясь узреть эту эфемерную заразу в пламени, поедающем забракованный «шедевр». Но, кроме прожорливых рыжих языков, ничего там не видела. Как-то вечером, придя с курсов, Миранда застала меня с топором над грудой порубленных старых холстов. Не тех, что натягивают на подрамники, нет. Обычно я рисовала на загрунтованном картоне, который хорошо держал форму и не требовал наличия мольберта. Правда, он тоже пал смертью храбрых под острым лезвием топора, одолженного у соседа. Зачем ему в городской квартире такое грозное оружие, я не знала, но была искренне благодарна, что поделился.
– Ты еще костер разведи и пляски с бубном устрой, – проворчала Мира, бросив в прихожей сумку, чтобы погладить кота, выскочившего с ошалелыми глазами из ванной, где прятался от меня с топором в руках. Глупый! Ему-то точно ничего не грозило.
– Это мысль! – решила я, сгребая мусор в кучу. Вообще-то я так поступаю крайне редко – жаль рабочие материалы, но иногда накатывает – и охота крушить все и вся… кроме мебели, конечно, ибо потом за нее фиг расплатишься.
– Угу, –
