извращенцы! Правы книги, только в умы навсеев может прийти такое. Противно, мерзко, но какой же у него!.. Так и просится в руки, а еще лучше туда, где все ждет заполняющий пустоту меч.
Воображение живо представило, расцветило красками непозволительную близость. Она плавила кровь, заставила судорожно сжать бедра, чтобы унять распоясавшуюся чувственность. Подумать только, одна мысль о мужском достоинстве Соланжа приводила в трепет! Сомневаюсь, будто только меня – никогда прежде не видела такого. Пусть я не могу похвастаться богатым опытом общения с противоположным полом, оценила богатство, которым надели родители Соланжа Альдейна.
Стоп, Дария, ты становишься навсейкой. Сначала Филипп, потом Эллан, теперь Соланж. Тебя воспитывали в строгости, ты порядочная девушка, и строение тела должно волновать тебя только с точки зрения медицины. Нечего пробовать мужчин, заводить любовников из любопытства. Похоть – дурной советчик. Можно получить мимолетное удовольствие, но потерять душу, стать красивой куклой, которая ложится в постель с любым смазливым аристократом. Мне неполные семнадцать, я только-только подружилась с собственным телом, нельзя позволять ему управлять разумом.
Странно, но помогло. Стоило задуматься о душевной близости, как очарование Соланжа спало. У нас с ним ничего общего.
Вот так, дыши ровнее.
Повертев головой, заметила Геральта. Он напряженно наблюдал за некромантом. Одна нога выставлена вперед для устойчивости. Не хватало, чтобы повторились события прошлого бала, а все к этому шло. Жезл в руке Соланжа не бутафория, он самый настоящий, магический.
С легким гудением из воздуха возник посох Геральта. Пальцы любимого сомкнулись на древке.
Филипп, как отбывающий наказание преступник, довольствовался заложенными на пояс пальцами. Случайный жест, или брюнет пронес оружие? Метательный нож, например.
По внутренностям разлился холодок, затопив жар. Торопливо вклинилась между Геральтом и Соланжем. Надеюсь, этого достаточно, чтобы они не сцепились, у них ведь счеты друг к другу.
Жаль, маски скрывают эмоции, а жесты столь скупы, что не узнаешь, далеко ли до кровопролития. Только губы некроманта кривятся в усмешке, предупреждая: «Напади, я отвечу».
Ноги подрагивали, руки судорожно вцепились в веер.
Мне не хватало воздуха, а тут еще вербена. С некоторых пор я странно на нее реагировала: задыхалась и загоралась, как сухая лучина.
– Вам нехорошо, миледи? – некромант подошел вплотную и взял за вмиг покрывшуюся мурашками руку.
Если он поцелует, предательская дрожь станет явной. Соланж непременно заметит и объяснит все по-своему. Или пройдется губами по запястью, чтобы усилить эффект. Если уж герцог знал о моих слабостях, некромант и подавно.
С мольбой взглянула на Геральта. Тот сделал шаг вперед и прокашлялся, привлекая внимание.
– Прошу прощения, но ваше общество нежелательно, милорд, – смело заявил он, поигрывая
