не представляешь, насколько хорош, ах… Насколько все было упоительно, ох… Мне никогда еще не было так… дивно.
Наблюдать за мужиками после таких слов необыкновенно забавно, когда бы не было так грустно. Многие от этих похвал получают куда больше удовольствия, чем от самого секса. Они буквально расцветают, ощущают себя альфа-самцами и начинают свысока – мол, ох уж эти женщины! – обнимать тебя и шептать: «Ты тоже очень даже ничего!». А ты при этом лежишь, и ни одна клеточка твоего тела не дрогнет.
Научилась я этому искусству не сразу. Большинству вовсе и не нужно, чтобы женщина что-нибудь чувствовала. Типа сам кончил – и хорош! Но некоторым, с особо тонкой душевной организацией, требовалось для полного счастья завести партнершу. Если они видели, что им это не удается, то огорчались, а порой (и довольно часто) начинали меня упрекать. Мой муж, кстати, относился именно к этой категории. Однажды он зло прошипел: «Чего лежишь бревно бревном?! Хоть бы разок ойкнула, что ли, или подмахнула». Может быть, из-за этой моей деревянности, мы так быстро разбежались.
Как раз после этого я и начала изображать, по памяти воспроизводя стоны и вскрики юной Марго. Но одних стонов было недостаточно. Однажды мой очередной партнер (это было еще до замужества) полез в меня и огорченно пробормотал: «Да ты же совсем сухая!». Я и раньше испытывала неприятные и болезненные ощущения. Но только после этого поняла их подлинную причину – увы, моя некогда столь обильная смазка нынче сильно поубавилась. С этих пор незаметно для партнера я, корчась от отвращения к самой себе, то и дело сплевывала на ладонь слюну изо рта. А потом проводила этой ладонью в промежности, чтобы восполнить нехватку естественной влаги.
Свою бесчувственность я заметила гораздо раньше, чем выяснила, что никак не могу забеременеть. Еще на той стадии, когда предохранялась. Я надевала презерватив на член очередного кавалера в надежде испытать прежние чудесные ощущения, но всякий раз терпела фиаско. Хоть садись и пиши вслед за Прустом роман под названием «В поисках утраченного оргазма».
Чтобы вернуть былую женскую полноценность, я пыталась использовать любой шанс. Опытные люди легко догадаются, к чему это привело – я постепенно, но довольно быстро утратила разборчивость. Когда возникал очередной мужик, бросавший на меня заинтересованные взгляды, я все реже отказывала, все легче «шла на контакт». А потом практически не сопротивлялась его поползновениям (разве что в первые минуты, и то – для виду) и быстро соглашалась скрасить ему одинокий вечер. Всякий раз надежда на собственное удовлетворение оставалась тщетной, но она, как известно, умирает последней. И когда ко мне подкатывал очередной претендент, я и ему не отказывала.
Правда, мое коротенькое замужество на время положило конец романам на час или на вечер. Своему законному супругу я ни разу не изменила. Но после расставания с ним мои все менее разборчивые связи возобновились
