время, обживая сотни мест,где раньше взгляд искал свой путь и крест;
ритмическая смена чтений про, письма, —
как пограничность, постраничность испещрена,
возвратна окончательность пластичных форм,
топологические планы завершит сквозной проем.
«наконец волны участия, причастие к общему…»
наконец волны участия, причастие к общему;
наконец существо чувств, тепло присутствия;
наконец честность взгляда, вино чествований;
наконец пронзительная нежность, ясность дня;
ключ от чтения между строк, меж слов, между;
ключ от стыда, чистоты (боже, сколько вины);
ключ от осторожности, но застигнут врасплох;
ключ от всполохов волнений, ролей наоборот;
границы окраин длительности, засеянных сот;
границы множественных состояний, таянья я;
границы отсечения границ, скольжения вдоль;
границы телесности, принятия другого как себя.
«молочносерое утро рассеивает описания утр…»
молочно-серое утро рассеивает описания утр,
ветер проговаривает по проводам строки сутр,
пророки отправляются на пристань радаров;
я замедляюсь… – рано или поздно? —
допустим, рано;
спешно сорванные кем-то с бельевых веревок
флаги совершают абстрактно-полосные фигуры;
равновесие сродни отрешенности в мысли;
я замедляюсь – как показали руны —
миссии «зависли» в противоречиях;
при новой встрече —
рвение к видимости досрочно по ожиданию,
Время перебирает времена, точно вещи в шкафу,
умножая и вычитая, пестуя и выхолащивая понимание;
здесь рядом Дар – быть рядом.
«и всетаки мои стихи – не кормушка…»
и все-таки мои стихи – не кормушка
для бумажных бесчувственных птиц;
ты вдохнешь их чуть глубже в себя —
станет душно, влюбишься, не дай боже,
умрешь;
вот поэтому не испытывай, а изнывай:
пепел писем, соленый горячий песок —
я не помню тебя; наши дети – зеленый
январь, андрогинный янтарный восток,
что пошлет…
я смотрела, прости, на свободу твою,
как она теплится и вспыхивает внутри,
ей покажешь ладонь: она сразу с цепи,
словно Цербер, срывается – и в крови,
не в любви;
только я эту кровь люблю больше тебя —
все к ней в жажде тянутся сытного света:
златогривый грифон перепрыгнул порог,
между тыкает единорог, под землей —
чихом крот подтвердил сомненье;
я не стану, не посмею тебя исправлять —
рядом – вечно ворчащая мудрая рать:
она знает, как выпрямить и как подмять;
я сейчас говорю твоим голосом пауз,
но мой – прорывается криком —
рядом он стоит, что тот пограничник,
солдат,
