сталкеры, – шериф хмыкнул и пожал плечами. – За Неву ушли.
– Давно?
– Да уж неделю как свалили. Их нанял какой-то купец. Как его бишь? Антон… Ка-зи-ми-ро-вич, во.
Обратно на станцию врачей Чайка возвращалась удрученная, подавленная. Алисе удалось выяснить, что рейды группы Молотова на правый берег никогда не затягивались дольше, чем на три дня. А прошла уже неделя.
– Потонул Молот, – шептались по углам. – И казачки эти с ним в придачу.
Все тревожнее становилось на душе у девушки.
Все внимательнее смотрел в ее сторону Гаврилов…
Прошло уже десять дней с момента ее ссоры с любимым. Псарев не возвращался.
Глава шестая
ПЕРВЫЙ РЕЙД
За четыре дня до начала войны, утро,
альянс Оккервиль/Заневский проспект
На рассвете, когда туман стлался над землей, скрывая все углы и неровности, из вестибюля станции Ладожская вышел отряд из пяти человек. Это были сталкеры Оккервиля.
Во главе отряда шел Денис Воеводин, один из лучших сталкеров правобережной общины. С ним – два опытных бойца, Федор Романов с позывным «Царь» и Эдуард Вовк, он же «Волк». Оба имели за плечами десятки рейдов, оба слыли прекрасными стрелками и много раз доказали в бою, что не зря носят свои гордые прозвища. Разве что груз пришлось распределить неравномерно: из-за проблем с позвоночником Эдуард не мог носить рюкзак.
Для усиления отряду придали также двух вооруженных гражданских: Диму Самохвалова и Соню Бойцову.
В отличие от многих других юношей и девушек, Дима и Соня имели какой-никакой боевой опыт, да и в схватке с грибниками из Веселого поселка показали себя отлично. Вот полковник и решил усилить тройку сталкеров двумя «ополченцами». Заодно Самохвалов безропотно взвалил на себя рюкзак Эдуарда.
Проводы были непростыми. Особенно горевали родители Димы. Юноша, один из немногих, рос в полной семье. Его воспитывали мать и отец, оба работали поварами. Без слез и уговоров не обошлось.
– Не пущу! – кричала Ольга Самохвалова, мертвой хваткой вцепившись в единственного сына.
– Милая, приказ полковника… – Михаил, отец Димы, попытался образумить жену.
– Плевать! Не пущу! – шептала мать сквозь слезы.
– Ма. Ма, не надо, – ворчал юноша, пытаясь вырваться из ее объятий. – Я уже не поваренок. Я – воин.
Младший Самохвалов был бледным, как полотно, тело его сотрясали судороги, пот струился по лбу, шее, спине. Меньше всего на свете он походил сейчас на грозного воителя.
– Поваренок, – твердила Ольга. – По-ва-ре-нок. Твое дело – суп варить. А воюют пусть другие. Не пу-щу! Ты ж еще мальчик, Митенька.
– Сколько раз повторять! Я не Митенька! – взвился тот. – Я – Дима! И я уже не мальчик.
– Уже нет, – заметила с усмешкой Бойцова и сладко потянулась.
Соня и Дима долго не могли остаться наедине. Каждый раз первой близости что-то мешало.
