города Земска, сойдя с вагона и шаркая драными комнатными тапками по заплёванному асфальту. Помахав на прощанье рукой и дыхнув поездным перегаром водки и лука при прощальном поцелуе, он поехал дальше раскрывать тайны недр расковырянной планеты, попросив, однако, ключ оставить под ковриком. Так наш герой стал временным обладателем девяти квадратных метров с одним диваном и тумбочкой, выполнявшей роль стола и шкафа одновременно. Комната была самой дальней в пятикомнатной коммунальной квартире, размещавшейся в бывшем купеческом доме города Земска. Молодой человек после лёгкого утреннего туалета, что называется, «на бегу» и завтрака, состоявшего из засохшего куска хлеба с тёплой водой из соседского чайника, втиснулся в повседневную одежду, которая, впрочем, была и парадной, и направился на улицу. В народ. В городе пели птицы, сохло бельё на верёвках, рождались и умирали люди и… проходила предвыборная кампания. Первая по новым правилам. Первая с тремя, а не одним, как ранее, кандидатами. Сегодня день был особенный. Нет, Землю посетили инопланетяне, рубль не стал конвертируемой валютой, и сборная России не выиграла чемпионат мира по футболу. Сегодня в Земске объявлен день молчания. Такие дни теперь объявлялись по случаю предстоящих выборов. Многие обыватели искренне недоумевали: почему перед выборами нужно молчать?
Так наш герой стал временным обладателем девяти квадратных метров.
Объяснения всем непонятным политическим событиям в городе Земске давал местный политический ас, бывший гардеробщик райкома коммунистической партии Егор Серафимович Серафимович. Нет, дорогой читатель, ошибки здесь нет. И опечатки тоже. Бывший хранитель пальто и шинелей ответственных и не очень, а иногда так просто безответственных работников райкома, по отчеству был действительно Серафимович, с ударением на третий слог, букву «и». А вот фамилия – Серафимович – имела ударение на четвёртом слоге, на букве «о». Получается – Егор Серафимович Серафимович. Он сидел в городском парке, у памятника Ленину, на скамейке, с неизменной газетой в руках, каждый день с десяти до двенадцати дня и с трёх до пяти вечера. Газета могла быть любой. От редкой и потрёпанной в годы перемен, но всё же кем-то выпускаемой «Правды» до цветного и аляповатого «Калейдоскопа». «Калейдоскопом» было бесплатное издание рекламных объявлений, которыми набивали не только почтовые ящики граждан, но и все свободные углы в подъездах. Изданий с рекламой выходило в девяностые годы уже так много, что дворник Ильшат топил ими свою буржуйку в холодные зимние дни и ночи. Ну, центральное отопление, ввиду перестройки, переделки и перестрелки конца восьмидесятых – начала девяностых, давало сбои. Котельные города Земска прохудились. Когда в стране перестройка, не до таких мелочей, как отопление или канализация. Для их содержания в исправном состоянии нужны всё те же пресловутые деньги. А денег хватило у нового мэра только лишь на красивые плакаты, призывающие «взять
